– Кто же тогда на троне?
Казалось, лимит изумления на сегодня исчерпан, ан нет, не весь.
– Мой младший кузен, – хмыкнул Ворон.
– М-да, – пробормотала Люба, вспоминая, как натурально тот трудится в поте лица. Судя по количеству любовниц, буквально горит на работе!
– Иначе Миральда убили бы на пять лет раньше, а страну в таком случае ожидал государственный переворот и неизвестно какой монарх.
– Вспоминая замашки Вилдара – страшно представить, – кивнула, соглашаясь, Люба. – Слушай, а ты разве как главный маг короля не знал о его существовании? – Она взглядом указала на призрачный череп.
– А он мне и не показывался, – жестко усмехнулся Ворон. – Слабоват, видимо, был, чтобы пробиться сквозь мою защиту.
– Да, тогда я не мог добраться ни до тебя, ни до Брэгдана, – обиделся Йорик. – Тем более твои действия не противоречили моей миссии.
– Ага, зато меня кошмарил по самое не могу, – пробурчала Люба. – Доставал во сне проклятым замком, в который меня влекло, как муху на мед. А оно мне надо было? Я тебе сто раз еще тогда сказала, что хочу домой, к дочке!
Истеричные нотки, прорвавшиеся под конец, испугали супруга. Он прижал ее еще сильнее и принялся оглаживать через одеяло.
– Разве у Миральда был такой сильный дух? – перевел разговор в менее волнующее русло Ворон. – Он ведь даже слова поперек вставить не мог, да и магией никакой не обладал. С чего вдруг такие глобальные перестройки?
– Да, у мальчика была слабая душа, но именно она помогла мне выйти на новый энергетический уровень.
– Та самая мышка, без которой не вытягивалась репка, – выдала Люба непонятную для собеседников фразу. Другие сказки, иной менталитет, а ситуации похожи. – Посадил дед репку, и выросла репка большая-пребольшая…
Сначала Корд подумал, что любимая слегка помутилась рассудком на фоне стресса, однако, дослушав сказку до конца, задумался. Надолго.
– Ты ведь не дашь ей уйти? – неожиданно спросил он у черепа.
– Она сможет уйти, только если ты останешься, – взял за жабры инфернальный интриган.
Сердце совершило кульбит и упало в пятки. Да, Люба жутко тосковала по дочери, да, сама хотела жить, желательно – долго и счастливо, вот только теперь в это уравнение входил один несносный клювоносый тип. И без него уже никак, разве что на живую отрезать кусок сердца и отдать этому проклятому черепу. Чтоб он подавился!
– Один мой учитель не так давно дал мне хороший совет, – неестественно спокойно ответил маг, на деле едва сдерживаясь, чтобы не послать визитера в потусторонние дали. – Найти хорошую жену и бросить свою нервную работу. Первое я уже осуществил. Для второго осталось только мышке прийти. Не стоит меня шантажировать, тем более так грубо.
– Вот мы и подошли к сути моего задания, – довольно щелкнул челюстью Йорик. – Есть еще один наследник. Законный. И его надо найти, посадить на трон и обеспечить должный уровень безопасности.
А в это время на берегу Карлондского моря, уложив спать своих неугомонных мальчуганов, мужчина и женщина предавались тихой (чтобы не разбудить детей), но страстной любви. Его грубые, обветренные руки ласково сжимали тонкий, несмотря на тяжелые роды двойни, стан голубоглазой блондинки, осчастливившей его пару лет назад согласием выйти замуж. Да, жизнь у них не была легкой: он каждый день выходил в море, ловил рыбу и сдавал ее на местный рынок, она следила за хозяйством и шила на заказ. Раньше, до того, как парочка крикунов появилась на белый свет.
Они оба не помнили своих родителей. Ее вырастила старая няня, его – дядька, бывший вояка с волчьим взглядом. Грилла, ко всему прочему, помнила себя лишь с десяти лет, остальное было покрыто мраком амнезии. Клотильда, ставшая ей роднее матери, скончалась от сильной простуды спустя шесть лет, как они поселились в небольшом приморском городке, к счастью, к тому времени они были уже знакомы с Дарсом, двадцатитрехлетним рыбаком, который делился с ними частью улова взамен на уборку, готовку и пошив одежды. Старушка Кло отлично стряпала и замечательно шила, научила она этим премудростям и свою подопечную.
Сам парень отлично помнил свое непростое, наполненное суровой дисциплиной и постоянными тренировками с дядькой Параем детство. Ранняя побудка, всегда до зари, пробежка, упражнения, борьба на кулаках и мечах, сначала деревянных, а потом настоящих, стальных. Последние, правда, лежали сейчас без дела, ибо не успел он достичь совершеннолетия, как дядька исчез, не оставив даже записки на прощанье. Нет, он не бросил своего единственного племянника – сына умершей в родах сестры на произвол судьбы, его банально похитили и продали в рабство на галеры, когда он под утро возвращался из борделя. Вот только никто об этом не знал, ибо спал весь честной люд беспробудным сном, который ранним утром крепче всего.
Дарса с первого взгляда потянуло к хрупкой скромной девчушке с очами цвета незабудок и жемчужными волосами. Сначала он, сам еще семнадцатилетний щегол, смотрел на нее, как на младшую сестренку, а потом, когда к четырнадцати годам она стала расцветать и округляться, влюбился окончательно. Сколько носов он сломал и выбил зубов тем, кто пытался овладеть беззащитной девчонкой, не счесть. Не говоря уже о той знатной драке, когда стая местных шакалов решила надругаться над шестнадцатилетней малышкой, окончательно осиротевшей в этом жестоком мире. Нет, она не знала об этой страшной закулисной борьбе, лишь удивлялась, откуда берутся свежие синяки и ссадины у симпатичного соседа. Жалела его, журила, а когда закончились сорок дней траура, согласилась переехать, разумеется, с обязательным заходом в местный храм и условием больше не драться на подпольных боях. Именно этим он объяснял появляющиеся время от времени синяки и шрамы, чтобы не испугать.
