когда курган вознесся на десятки локтей, новый князь Русколани дал сигнал к окончанию. Уставшие сытые захмелевшие люди легли спать вокруг рукотворной громады – видимого результата их дружной и неутомимой работы…
Глава 30
Король готов Германарех не любил городов. За свои сто с лишним лет жизни он захватил много укреплений германцев, римлян, греков, славян, но ни одно из них не стало местом постоянного обитания старого правителя. В его крови продолжала жить любовь к землям предков: высокие скалы фьордов, соль морской холодной волны, густые чащи непроходимых для повозок лесов. Крепкое еще тело жаждало свежего воздуха и хлопанья стенки шатра под напором ветра. Король был неприхотлив в еде, крепок телом, любил горячее молодое женское тело, из которого после страстной ночи словно перекачивал в себя силу и бодрость юности. Он привел готов к невиданной славе, наложив руку на громадную часть Европы и подчинив ее своей воле. Сейчас, сидя на высоком берегу Дуная и наблюдая, как рыбаки с трудом вытягивают из воды тяжелый, полный рыбы невод, он думал о будущем.
Полководец славен своим войском. Войско не может жить без денег. Деньги же могли дать лишь новые покоренные народы. Следовательно, если он хочет сохранить свои непобедимые отряды конницы, ему следовало направить куда-то ее боевых коней! Куда?!
Ярче всего золотой блеск сиял на юге. Рим или Византий могли наполнить его сундуки сотнями талантов желтого металла, надолго насытить аппетиты воинов. Пусть римляне были еще сильны, но силу их составляли братья по крови! Ленивые латиняне не хотели брать в руки мечи сами, они предпочитали нанимать тех же готов или иных германцев. Но ведь того, кто воюет за деньги, всегда можно перекупить, пообещав еще большие деньги!!! Итак, куда? Через горы на Рим или равнинами на Византий?
Германарех размышлял об этом уже не первый день. Как опытный воитель, он послал по обоим возможным путям движения своих соглядаев и теперь ждал лишь их возвращения. Сердце же манило на берега Понтиды…
Размышления старого правителя прервало появление его брата Ансила:
– К тебе прибыли послы из Византия, мой конунг! Их возглавляет какой-то монах. Просит немедленной встречи.
– Немедленной? – усмехнулся король. – Это мне решать, когда и кого я захочу увидеть. Продержать их в чумах до завтрашнего обеда на воде и хлебе! Пусть поймут, кто здесь волен во всем!!
С невозмутимым выражением лица он вновь повернулся к реке. Мысли потекли теперь в ином направлении. Германарех прокручивал в уме возможные причины появления и спешки византийцев и свою будущую реакцию на их предложения или просьбы.
Следующим днем король принял гостей в высоком белом шатре, сидя на обитом золотыми пластинами высоком деревянном троне.
К ногам правителя были положены дары императора Константина. Византийцы не скупились: дорогое оружие перемежалось с амфорами вина тридцатилетней выдержки. Золотая чаша для омовения рук была наполовину наполнена рубинами и жемчугом. Юная обнаженная эфиопка дивно-необычной красоты была поставлена на колени перед старым сластолюбцем. Он с интересом изучил ее не по-девичьи высокую грудь, тонкую осиную талию, непостижимо-маняще переходящую в широкие бедра, темную бархатную кожу, черные кучерявые волосы, покорный взгляд больших коричневых глаз. Представил себе, как оседлает этот подарок, как заставит ее стонать и извиваться под собою, и милостиво кивнул гостям, жестом повелев убрать все подарки прочь.
– Что хочет передать мне ваш император? – спросил он стоявшего во главе послов священника.
– Здоровья, благополучия и пожелания жить в вечном мире! – с готовностью ответил уже немолодой мужчина.
– Как звать тебя, монах?
– Я игумен, – с гордостью поправил короля гость. – Меня зовут Флавр. Я говорю с тобою не только от имени императора, но и главного епископа Константинопольской церкви Иоанна. Он также рад приветствовать правителя-христианина…
– Я не хочу принимать приветствие и благословление из уст человека, охулившего мою веру, – зло перебил Германарех[41]. – Я и мои подданные никогда не примем ваших канонов, насильно навязанных миру в Никее. Так что не пытайся усладить мои уши лживыми трелями, пока не разгневал меня, монах!!
На этот раз Флавр уже не решился поправить короля готов.
– Есть ли еще что-нибудь, что хотел бы ты мне сообщить? – прервал затянувшуюся паузу Германарех.
– Да, если ты позволишь пригласить меня на вечерний ужин.
Хищная улыбка скользнула по губам правителя:
– У меня нет секретов от моих братьев, детей и приближенных. Это вы с вашим императором привыкли больше шептаться по углам! Хорошо, вечером тебя проводят в мой шатер. А сейчас накормите наших дорогих гостей. Они уже должны были изрядно проголодаться!
По рядам готов прошуршало хихиканье, перерастающее в громкий хохот. Многие знали о планах своего короля начать вскоре великий поход и не стеснялись выказывать пренебрежение к возможному противнику. Византийцы низко поклонились и попятились к выходу.
– Приготовь ее к моему ночному ложу, – кивнул своему постельничему на эфиопку король. – Проверим, разбираются ли хоть немного эти монахи в женщинах. Горе ему, если он подарил мне черный кусочек льда!
Флавр с нетерпением ожидал вечера, творя одну молитву за другой. Поездка на Дунай была для него последней возможностью вернуть к себе
