— Как тебе будет угодно, — банши закатила глаза, — но того духа не удалось изгнать из нашего мира. Он застрял где-то между. Ни туда ни сюда. В обливион он сам не хочет, а тут у него сил мало. Дух ищет кого послабее, чтобы подобраться к Мёрке.
— Зачем ему Натт? — Синд словно очнулся и вновь с интересом слушал демоницу.
— Понятия не имею. Знаю только, что она познакомилась с ним не здесь. Вероятно, он пришел в Тэнгляйх следом за Мёрке, — предположила Мьюл.
— Все сходится, это ее старший брат. Квелд Мёрке. Он умер тем же летом. Натт разрыла его свежую могилу и украла сердце для запрещенного ритуала. Она призналась Рё’Тену, что хотела заключить в него душу своего любимого брата. Но Квелд вернулся в наш мир другим. — Синд вновь вспомнил свою одержимость на втором курсе и то, как едва не убил подругу и Фирса Хассела.
— Квелд Мёрке?.. Не уверена, что беснующийся дух принадлежит ему. То, что вы вытащили с того света, никогда не было человеком, — пояснила банши.
— С чего ты взяла? — недоверчиво спросил инквизитор.
— Человеческие души гораздо слабее, и ими движут простые мотивы: месть, любовь, тоска, гнев. А здесь происходит совсем другое, что-то во сто крат сильнее даже моей жажды. Наш демон без труда заставил меня исполнить реквием. Банши очень редко его поют по собственному желанию.
— Почему? — поинтересовался Синд.
— Потому что мы становимся смертными. Так что можешь снять с моей шеи ярмо, я теперь обычный человек.
Инквизитор внимательно оглядел сидящую перед ним девочку. Бесцветные волосы почти до пояса; огромные серые глаза, из которых, кажется, вот- вот потекут слезы; тонкие ручки и ножки; едва начавшая округляться грудь, которая сейчас с трудом поднималась от частых прерывистых вдохов. Он явно перестарался с обездвиживанием пленницы: простое дыхание доставляло ей сильную боль, а нежная кожа шеи превратилась в кровавое месиво. Действительно сложно поверить, что перед ним сидит демон. Или уже не демон? Белесый глаз не видел ничего, кроме обычной раненой тринадцатилетней студентки.
— Эй, инквизитор Синд Форсворд! Может, уже развяжете меня и разрешите залечить порезы и переодеться?
Форсворд ослабил веревки, чтобы Мьюл смогла выпутаться. Она с облегчением вздохнула и покрутила затекшими руками.
— А это? — она ткнула на зачарованный ошейник.
— С этим повременим. Вдруг все это уловка, и ты снова споешь что-то смертоносное. — Форсворд потирал глаз, который не хотел успокаиваться. Если не взять тьму под контроль, то браслеты снова выпустят шипы. А банши уже порядком вывела его из себя своей проницательностью.
— Если бы я знала, что стану смертной, выбрала бы более зрелое тело, — она с тоской приложила ладони к груди. — Инквизитор, мне бы еще душ принять. Можно я уже пойду к себе?
— Нельзя, — отрезал Синд.
— Это почему? — Мьюл недовольно надула нижнюю губку.
— Тебя все еще считают демоном. Боюсь, мстительные студенты могут учинить над тобой расправу за сокурсников и преподавателей, — пояснил он.
— Значит, мне теперь нужно прятаться? — грустно изрекла банши.
— Пока да. Мне нужно написать в Скьерзилден о тебе. Изложить все обстоятельства, включая внезапное очеловечивание. Твоя судьба уже не зависит от меня. Мне очень жаль, — искренне ответил Синд.
— Они страшнее тебя? — прошептала Мьюл.
— Да. Им приходится быть непоколебимыми и бесстрастными. Наверное, в сравнении с ними я гораздо мягче, — признал Форсворд.
— Плохо. Тогда у меня мало шансов не попасть в жернова инквизиции, — подытожила Мьюл.
— Я постараюсь изложить все в выгодном для тебя свете. По крайней мере, никто не погиб, — обнадежил ее Синд.
— Как сказать. Реквием поверг всех, кто был во дворе, в беспробудный сон. Не представляю даже, кто сможет вернуть их обратно.
— Есть одна талантливая некромантка, — не без гордости сказал Форсворд.
— Мёрке? Ей бы со своей кашей в голове разобраться. А вы с Фирсом задачу не упрощаете, между прочим. Кстати о стихийнике. За ним приглядывать надо, он затеял что-то сомнительное. Вокруг него много бессат морт крутится, как около заправского некроманта. В его присутствии я просто с ума схожу. Сходила то есть, — поправила себя бывшая банши. — От Фирса страданиями пахнет, как от свежей выпечки. Проведи ему инструктаж по защите от темных сил, иначе зачем ты приехал в академию. В противном случае на Хассела сбежится вся местная нечисть, — посоветовала банши.
— Мёрке говорила, что его пустынный барс Виллма умирает. Подумаю, как ему помочь. Кстати, ты можешь заслужить помилование, если посодействуешь в пробуждении жертв реквиема, — предложил Синд.
— Как скажешь. Только переоденусь и сразу в бой: хоть в обливион, хоть в Скьерзилден.
— Даже не знаю, что хуже, — нервно рассмеялся инквизитор.
— Хуже только ходить под себя. Принеси мне чистую одежду, пока я помоюсь, — буркнула банши, кинула Синду печать от своей комнаты в
