сами просили, другие сопротивлялись, третьи… у третьих были веские причины, чтобы остаться, и пришлось считаться с ними…
— Почему тогда ты плачешь, раз такая смелая? — хмыкнул инквизитор.
— Из-за тебя и Деарда. Он был дорог тебе, а ты увидел его отвратительным существом. Жаль, что тебя не было при нашем прощании.
— И почему же он меня не позвал? — Синд все еще крепко сжимал плечи некромантки, словно она опять собиралась сбежать.
— Боялся, что ты не позволишь ему уйти. Тому, что он говорил в подземелье, не верь! Деард очень сожалеет за те слова, но теперь у него все хорошо, он с любимой. — Натт смешно шмыгала носом.
— Ты так и не ответила, почему же плачешь. Если Деард свободен, а я вроде как жив, твои слезы не совсем уместны. — Синд слишком пристально вглядывался в ее глаза.
— Я просто подумала… Ведь я тоже когда-нибудь стану личем или чем похуже. — От этих слов лицо инквизитора исказила болезненная гримаса. — Ты отпустишь меня?
— С чего ты взяла, что умрешь раньше? — строго спросил Форсворд.
— Ты прекрасно знаешь плату за этот дар, ты проучился вместе со мной шесть лет. Некроманты плохо кончают, — горько ухмыльнулась Натт и повторила свой вопрос: — Так ты убьешь меня?
— Да, потому что я эгоист, причем во много раз хуже, чем Фирс Хассел. Убью тебя брайтером. Понимаешь, зачем? — он коварно улыбнулся.
— Не совсем, — искренне призналась Натт.
— Мое оружие особенное: оно не совсем убивает, а поглощает души. И тогда ты станешь моей, не имея возможности сбежать. А самое страшное — я очень сильно хочу этого. Обречь тебя на страдания и заточение вместе с кучей проклятых лишь затем, чтобы присоединиться, когда наступит мое время. Я не хозяин брайтеру, это скорее он предлагает мою же жизнь в долг, — признался Синд.
Он не дал Натт возможности удивиться подобному ответу, резко притянул к себе ближе и поцеловал в полуоткрытые губы. В этот раз Форсворд не встретил сопротивления. Мёрке на мгновение захотелось поверить в эту мрачную сказку, но лишь на мгновение.
— Я убью тебя, — прошептал инквизитор.
— Ты представляешь, что произойдет, окажись мы вдвоем в мире, созданном этим оружием?
— Ничего хорошего, — грустно ответил Синд. — Потому твой вопрос был нечестным. Ты заставила меня признаться, а сама юлишь. Не хочешь обидеть? Или боишься меня…
— Не боюсь.
— А что тогда? Я не психану и не убегу как мальчишка Хассел. — К инквизитору вернулось презрение к давнему недругу, несмотря на произошедшее во время репетиции парада.
— Я не понимаю тебя. Но ты предлагаешь мне попросить стихийника стать якорем, прекрасно зная, к чему это может привести. Якорь — это не просто привязанность. Ты сам толкаешь меня к Фирсу, а затем устраиваешь все это. — Натт наконец высвободилась и сделала несколько шагов назад. Щеки горели, а сердце сбивалось вместе с дыханием.
— Да не хочу я вести себя правильно. Не хочу, чтобы ты кого-то спасала, рискуя собой, и тем более не хочу, чтобы тебя страховал Хассел. Но ты ведь мне не простишь, если мы не попытаемся вернуть жертв этерна сомниа. Я мог бы забрать тебя в Скьерзилден. Инквизиция давно ищет повод прибрать тебя к рукам. Мы бы стали отличным дуэтом. И все эти мысли очень трудно держать под замком. Вот он, голос той самой тьмы.
— Прости, если бы не тот призыв…
— Забудь, все случилось раньше, еще до воскрешения Квелда. Во мне живет только моя тьма, просто ей очень понравилось паразитировать на безнадежной любви. Ха! Вот я и сказал это. Оказалось не так сложно. — Синд спрятал лицо в ладонях. Мёрке трусливо молчала, пока инквизитор не нарушил тишину: — Поехали домой, пока я не почувствовал себя еще большим ничтожеством.
Из тени показался Бьелке, который нашел дорогу к озеру, минуя быстрое течение ручья. Ноги жеребца были до колен мокрыми, значит, дредхост не побоялся перейти речушку вброд.
Оказавшись в седле, Мёрке не почувствовала привычной свободы. Она с тоской смотрела в спину другу, гадая, о чем он сейчас думает. В ее собственной голове царил хаос. Мысли спорили и сталкивались, не облегчая и без того трудную задачу: что ему ответить? В таких случаях проще отвлечься и задаться вопросом, что же такое любовь в понимании Синда. Привязанность, доверие, нежность? Все это было и раньше. Поцелуй на озере тоже не был первым. Такое случалось пару раз по глупости или на спор. Отличалось ли это от прошлых детских игр? Хотела бы она стать узницей брайтера вместе с ним? Если есть сомнения, значит, ответ скорее нет, чем да. Мёрке тяжело вздохнула, подбирая в голове сотни нежных слов, которые потом вычеркнет одно «но». Но это не любовь. Не то будущее, о котором она мечтала. Спасибо Деарду за неожиданное откровение.
Синд Форсворд пришел Натт на помощь и оборвал ее размышления дотошными расспросами об уходе Деарда Рё’Тена. Их беседа больше походила на доклад с места происшествия. Синд немало разочаровался, узнав, что лич не имел представления об истинных мотивах демона. А Мёрке, наконец, сообщила, что метка заболела с новой силой, и инквизитор хлопнул себя по лбу:
— Совсем забыл со всей этой историей принести новую мазь! Забежишь ко мне сейчас же. А ту можешь выкинуть, срок годности у лилий уже подошел
