бы все по-честному.
– Я понимаю ваше положение, дон Хуан, – кивнул я головой в поощрение дальнейшего его исповедания. – Так о чем вы хотели меня просить?
Граф с готовностью ответил. Видимо, речь свою он заранее отрепетировал и теперь чесал как по писаному:
– Одолжите мне меч или рапиру, ваше величество. И позаботьтесь о моем сыне, пока я буду заботиться о возвращении нашего с ним достояния. Я представлен рении Изабелле, и она знает меня в лицо как верного слугу ее короны, но предвижу, что мне будет непросто пробиться к ней через толпу придворных, среди которых у меня не так уж много доброжелателей и еще меньше искренних друзей.
Чувствовалось, что этому аристократу с тремя титулами поперек гордости просить и одолжаться, но другого выхода у него не было.
– Хорошо, дон Хуан, – обнадежил я его, – будь по-вашему. Я благодарю вас за доверие, оказанное вами мне. Дона Сезара я с удовольствием возьму в эскудеро к себе на службу, где он пройдет все обучение к достойному принятию сана кабальеро. И чтобы не было недоразумений у него с Филиппом, то он будет заботиться о моем огнестрельном оружии и конях, а Филипп будет продолжать ухаживать за моими белыми клинками и доспехами. Я все же не столь богат, как принц Московский, чтобы иметь по одному оруженосцу на каждую штуку своего вооружения, – улыбнулся я.
Дон Хуан изящно поклонился и принялся рассыпаться в весьма заковыристых благодарностях. Дождавшись окончания этого представления, я предложил:
– Вас же я попрошу побыть некоторое время в моей свите. Чисто прагматически: не ехать же вам домой без гроша. А у меня теперь, после бегства из Плесси-ле-Тур кошелек показывает дно. Только и хватит, что на закупку мулов и повозок. А вот в По у меня есть казначей. И там мы совместно что-нибудь придумаем, чтобы вы по возвращении домой выглядели как подобает конде древнего рода.
– Чем могу я служить вашему величеству? – раздался дежурный ответ.
– Тем, что по вечерам или в иное выдавшееся свободное время вы будете мне рассказывать все, что знаете про двор в Помплоне, и о том, как живут дворы корон Португалии, Кастилии и Арагона. Как вы знаете, я всего лишь плохо и не систематически образованный провинциальный виконт, лишь волею случая вознесенный на вершины власти. Наш двор в По веселый и совсем не чопорный, но вряд ли его можно принять за образец. Я хочу больше знать о дворцовых церемониях, принятых у моих соседей, чтобы при случае не ударить лицом в грязь. Это и будет вашей службой. Вы будете моим учителем в придворной мудрости. Тем более что пара-тройка недель задержки ваши заботы не разрешат. Зато вы сможете за это время написать письма своим сторонникам, получить ответы на них и, так сказать, прощупать почву…
– Благодарю вас, ваше величество. Вы очень добры ко мне. Но все мои сведения, которые я смогу вам сообщить, будут, как бы это сказать… не первой свежести. Все же меня долго не было на родине по не зависящим от меня причинам.
– Не думаю, что за время отсутствия вашего сиятельства там все так революционно изменилось, что и не узнать. Разве что у кастильской рении отросли ноги…
Дон Хуан лукаво улыбнулся и еще раз обмахнул рукой в поклоне свою обувь; мою шутку про ноги он оценил. Это было видно по тому, какими озорными бесенятами засияли его глаза.
– Ваше величество… – граф раскорячился в придворном поклоне.
– Ваше сиятельство… – слегка склонил я голову.
Граф понял, что аудиенция закончилась. Но покидал он ее с очень довольным видом. А я как раз подумал, что вряд ли он станет мне другом, но вот благодарным мне агентом влияния в Кастилии – очень даже может стать. Если я сохраню ему сына и посвящу его в рыцари. И не стоит пренебрегать такой возможностью.
Проводив взглядом кастильского графа, спускающегося в люк, снова повернул голову в сторону поселка мурманов…
И до детской обиды постигло меня разочарование в бытии – радуга исчезла.
Ужин в большом зале донжона прошел в атмосфере дружелюбия, взаимопонимания и откровенного братания нобилитета. Кормил сайон нас обильно, с претензией и не очень вкусно. Для меня это мероприятие вообще прошло немного нервно. Все же первый официальный ужин для меня в новом качестве недоделанного короля не только с ближниками, но и с официальными лицами. Так что пришлось делать морду ящиком, как в покере, и соблюдать этикет, убеждая себя, что это крайне необходимая для меня тренировка на будущее. Труднее мне было в том, что мне прислуживали сразу два пажа и один раб, которые старались предугадать малейшее мое поползновение к еде и чуть ли не с ложечки пытались кормить. А на подхвате ждала распоряжений еще пара оруженосцев. И это было для меня крайне непривычно, сковывало и не дало даже возможности наслаждаться едой. И вилок тут еще не было вообще. Никаких.
Хорошо, что капеллан в этом замке был зашуган властным мерино и не докучал нам длинными молитвами перед едой. Тем более отбивающими аппетит постными проповедями.
И еще я не знал, не мог проконтролировать, мыли ли руки эти пажи, что приставлены ко мне стольниками. Это нервировало и отбивало аппетит. К тому же мне не хотелось напиваться, а кубки стояли перед моим носом очень приличные по объему, и эти пажи внимательно следили, чтобы они постоянно были полными. Буквально доливали их после каждого моего глотка. Ганимеды недоделанные.
– Что-то вы совсем не едите за моим столом, сир, – возбудился сайон на правах обиженного хозяина. – Приказать приготовить для вас что-нибудь
