— Мне бы отлить… Не подскажешь, где…
— Вот сюда, — показал я. — Ли подойдет через пару минут. Она очень хочет увидеться с тобой.
Ботик живо направился в сторону уборной.
— С ним все в порядке? — спросил я.
— «Чарли Браун, Чарли Браун», — пропел Гути.
— Ты делаешь большие шаги в области популярной культуры, — отметил я.
— Все дело в грошиках.
— Скажи мне, Дон, — попросил я. — Наш Гути открыл для себя иронию? Он сегодня какой-то не такой…
— По-моему, он изобрел собственный вид иронии, — ответил Олсон. — Как первобытному обществу пришлось изобрести огонь или подковы и все такое.
Послышались легкие шаги, и трое мужчин обратили взгляды на дверь.
— А, ну да… — проговорил я.
Шаги достигли нижней ступени лестницы. Я сунул руки в карманы и чуть подался вперед, не в силах сдержать улыбку. Двое мужчин, не женатых на Миноге, развернулись к двери, как флюгеры.
Миниатюрная, стройная, в черной блузе без рукавов и черных льняных брюках, с длинным цветастым шарфиком вокруг шеи, Ли Труа уверенно вошла в гостиную. Как и всегда дома, Ли была без белой палочки. Неувядающее великолепие этой женщины, озарявшее ее изнутри, неотлучно двигалось вместе с ней, как фамильное привидение.
— Ли, — позвал я, подавая ориентир.
— Здравствуйте, мои дорогие, — произнесла она, подплывая к нам. — Простите, что немного опоздала. Никак не могла решить, надевать ли этот шарфик.
— Решение правильное, — сказал Гути.
А Дон одновременно с ним:
— Отличный выбор.
— Ты очень красивая, — сказал я, утверждая очевидное.
Остальные мужчины забормотали одобрительно.
Интересно, как ей удалось, удивился я. Хотя сам тысячу раз видел это, никогда не понимал, как она умудряется меняться от привлекательной до блистательной без человеческой или сверхъестественной помощи. Ли почти не пользовалась косметикой и никогда не наряжалась. Она обернула шарфик вокруг шеи, подправила руками волосы, тронула помадой губы, и снова случилось чудо.
— Что-то вы больно смирные. А где Джейсон Боутмен? Я слышала, как позвонили в дверь, слышала голоса. Думала, Джейсон с вами.
— Сейчас придет, — ответил я.
— Он по-прежнему в охранном бизнесе?
— Его компания называется «Держи вора», — сообщил Гути.
Она рассмеялась:
— Потрясающе. Радикальная перемена. Я горжусь им.
— Почему бы тебе не сказать это ему лично? — спросил Дон. — Вот он идет.
Джейсон Боутмен вошел в комнату с другой стороны и остолбенел, увидев хозяйку дома.
— Он не двигается, — заметила Минога. — В чем дело?
— Несчастная слепая старушка требует еще одной жертвы, — сказал я.
— Заткнись. Тут что-то другое.
Гути произвел глубокий горловой скрипучий звук, означавший у него выражение радости.
— Не смейся над нами, Гути. Что он сейчас делает? Ага. Вот он пошел к нам, да?
— Как ты это делаешь? — спросил Дон. — В смысле, ты чувствуешь это или слышишь?
— Останешься без глаз и за двадцать-тридцать лет научишься всему.
— Прости, — покаялся Дон. — Ну, в общем, вот он, наш старый приятель и исправившийся злодей, Джейсон Боутмен. Малость притомившийся, малость одураченный, если простишь мне эти слова, Ботик.
— Что мне прощать, — ответил Ботик, не отводя взгляда от лица Миноги, — если я не понимаю, о чем ты.
Гути разглядывал потолок.
— Ерунда, не обращай внимания, — сказала Минога. — Как ты выглядишь, решу я.
— И вовсе я не был злодеем, — возразил Ботик. — Я был профессиональным вором.
