— Уехал в штаб ругаться. Мол, у него перед самым рывком к Сатурну забирают двух офицеров.
— То есть может статься, что девчонок будет выгуливать кто-то другой?! — штурман нахмурился. — Кстати, матка боска ченстоховска, я точно помню, что клал второй носок в ботинок. Куда он мог деться?
— Не важно! Надень новые. В конце концов, такое событие нужно отметить!
— Какое там не важно?! Я знаю, это Бейли нацепил! Мстительный хорек постоянно таскает мои вещи! Он все не может успокоиться после того, как на втором курсе обнаружил свою Лорелею в моей спальне.
— Тэд, когда мы будем нестись в открытом космосе, между вахтами ты сможешь предъявить мне весь свой донжуанский список, а то я последнее время путаюсь в именах! — рассмеялся потомок спасителя человечества. — По-моему, Лорелея была не с Бейли…
— Что ты такое несешь! Я скорее Большую Медведицу приму за Малую, чем перепутаю своих прекрасных дам!
— Ладно, посмеялись и хватит. Давай, пошевеливайся. Нам следует все оформить, — заторопил друга Ноллан, — покуда старый ворчун Хешем не притащил из штаба свою разъяренную морду.
— Но я не могу без носка…
— Возьми из моего рундука! Потом, когда вернемся, у тебя будут тысячи носков, ты сможешь делать из них гирлянды и требовать от Санты, чтобы на Рождество он совал подарок в каждый из них! — фыркнул новоявленный капитан.
— Ага, тысячи и один. Эд, с этим назначением ты просто одурел! Ни у кого не может быть тысячи носков.
— У тебя будет! А пока что, Тадеуш Сикорский-младший, у нас есть шлюп «Джеймс Хоукинс» класса скаут-лидер с полным фаршем для броска и подписанные моим отцом назначения!
— Назначения — это прекрасно, — младший штурман межпланетного танкера «Адмирал Бенбоу» открыл рундук закадычного друга и поморщился. — Скажи, твоя семейка помешалась на вензелях? Кому из твоих предков в голову пришла мысль украшать носки монограммой, да еще под баронской короной?
— А что тебе не нравится в этом титуле? — тут же вскинулся оскорбленный в лучших чувствах командир. — Между прочим, королева Англии пожаловала баронство моему предку за миллиардное ассигнование на развитие исследований в области выживания человека в неблагоприятных экологических условиях. Если бы не они, Эндимион-Сити просто бы не существовал!
— По-твоему, это повод украшать монограммой носки? — скептически хмыкнул потомок древнего мазовецкого рыцарства.
— Посмотрим, чем ты будешь украшать свои одежки, когда мы вернемся.
Джуниор насторожился, будто размышляя, застегивать штаны или воздержаться.
— Мы идем за пределы Солнечной системы?
— Пальцем в небо! — радостно воскликнул барон Эдвард Ноллан IV. — Мы возвращаемся на Землю!
Шум зрителей стих. После такой-то угрозы.
— Отделение, ко мне! — скомандовал Нуралиев. Одиннадцать бойцов, для пущего эффекта чеканя шаг, прошли через весь зал и выстроились по обе стороны от коменданта, всем своим видом показывая готовность исполнить приказ.
— Ты посмотри, каков! — Марат недовольно приподнял уголки губ, недвусмысленно обнажая клыки. — А я его за человека считал!
— Тише! — Лилия ухватила друга за руку. — Они выгонят.
— Кого? Меня? Да я же спас этот вонючий гадюшник! — на весь зал шипел рассвирепевший драконид.
Сидевшие рядом зрители и участники процесса недовольно поморщились.
— Тише, Марат, пожалуйста, тише! — взмолилась девушка. — Пусть Библиотекарь договорит.
Старик между тем продолжал:
— Возможно, и скорее всего, Усач тоже не желал смерти Лешаги. Этого мы уже никогда не узнаем. Однако множество свидетелей подтвердят, что оружие находилось именно в его руке. Разве не так?
— Так, — закивали сидевшие у барной стойки очевидцы.
— Там же оно находилось и после гибели стража.
— Но это Лешага повернул стволы! — в который раз взвился Рустам. — Я сам видел! Своими глазами!
— Никто с этим не спорит, — кивнул Хранитель Знаний. — Однако не Леха нажал на спусковые крючки. И, будем говорить прямо, отвел злополучные стволы он в тот самый момент, когда Усач хотел убить одного из бойцов отряда подсудимого.
— Бойца?! Он хотел убить жалкого пса!
Вновь звякнул кассовый аппарат.
— Последний раз предупреждаю: немедленно прекратите крики с места!
— Этот «жалкий пес» участвовал в защите Трактира, и потому с полным основанием может считаться бойцом, не меньше, чем вы или, скажем,
