— Ты можешь говорить серьезно? — страдальчески вздохнула девушка.
— Никак нет, радость дней и страсть ночей моих, — откликнулся Тэд. — Я могу иногда действовать серьезно. А ты у нас девушка суровая и деловая. Скажи, как там, на острове, по части скелетов, поджидающих с заряженными мушкетами, и прочих сюрпризов?
— Если ты перестанешь нести околесицу, я сейчас перешлю тебе программу электронного ключа от «Сунь Цзы».
— О, в наших закромах и такое есть?!
— Там есть все разработки «Эд Ноллан Электроникс Инкорпорейтед», в частности, ее Гонконгского филиала, — с гордостью произнесла Кэйт. — Так что засыпь порошок в атомарный дубликатор, сейчас пришлю универсальную отмычку.
— Ты чудо, Кэйтлин!
— А ты, — она засмеялась, — чудозвон!
Мальчишка ворвался в класс и завопил что есть мочи:
— Старый Бирюк идет!
Учитель с недоверием поглядел на сорванца. Тот порою любил отчебучить что-нибудь такое, но говорить о мертвецах вообще не следовало без особой нужды, а уж шутить такими вещами и вовсе значило накликать на себя беду. Кто знает, упокоился ли человек по должному обряду, или блуждает, застряв между живым миром и сонным наваждением.
Сказывают, в Тот День все перемешалось, а и до того бывали случаи. Люди таких именовали «призраками», но могли различать: вот живой человек, а это — Ноллан, спаси, — мертвец неупокоенный.
А сейчас? В Диком Поле, говорят, не всегда можно понять, кто есть кто, а про Бирюка и так ничего толком не известно. А тут еще, нате — девять ночей его не было, и вдруг идет.
— Точно-точно, идет! — догадываясь, о чем думает взрослый, затараторил парнишка. — И не один! Еще кого-то тащит!
«А ведь точно, девять ночей, — еще раз пересчитал учитель. — Ох, недоброе число!»
— Дети, — голос наставника срывался, — внимание! Сохраняйте полное спокойствие. Запритесь в классе, вам ничего не угрожает. Я скоро вернусь.
Он и сам знал, насколько абсурдно и противоречиво звучат его слова. Похоже, даже малышей они неспособны обмануть. Для Старого Бирюка такая дверь — что паутина для ураганного ветра. Пожелает войти — она ему не преграда. А если тот, кого он тащит, тот самый верзила, что задал не так давно перепугу односельчанам, тогда дело совсем плохо может кончиться. Преподаватель стремглав выскочил из класса.
«Куда бежать? К депутату? Нет, сперва глянуть самому. Может, все-таки дурацкая шутка? — учитель открыл дверь в подсобку, схватил колун, затем, поморщившись, отбросил. — Кого я обманываю? Даже если я обвешаюсь топорами, в случае беды это не поможет. А вдруг все же глупая шутка? Он же ушел девять ночей назад, разве может человек столько времени без ничего, в Диком Поле, пусть даже и с автоматом?»
Шум снаружи означал, что новость о прибытии Наставника Боя уже взбудоражила селение. Откуда-то в голове всплыла поговорка, слышанная еще в детстве: «На миру и смерть красна» — слабое утешение.
Он вздохнул, перекрестился, как делал когда-то его отец, невесть зачем. Он и сам отмалчивался, когда дети спрашивали, для чего он так делает, но сейчас никакая предосторожность не была лишней.
У ворот толпился местный люд, со страхом глядящий, как по натоптанному тракту, совершенно не скрываясь, к селению движется Старый Бирюк. В прежние времена тот редко пользовался воротами, пожалуй, лишь когда водил детей на уроки ориентирования в лесу. А теперь вот шел и тащил на себе какого-то человека, даже крупнее, чем он сам. Хоть тот едва перебирал ногами, было видно, что он огромен и силен.
Депутат, возглавлявший местную общину, увидел приближающегося учителя, и, казалось, вздохнул с облегчением.
— Как думаешь, живые, или мертвяки?
— Не знаю, — не сводя глаз с гостей, пробормотал наставник. — Так и не разобрать. Вроде живые.
— А как разобрать? — ухватил главное народный депутат.
— У них пятна должны быть по телу, а сами они холодные.
Глава селения поморщился.
— Что же, за руки их хватать или попросить, чтобы одежу с себя скинули?
Учитель живо представил себе реакцию живого Наставника Боя на такую просьбу, а мертвяки, те, по слухам, и подавно отличались скверным нравом. Хотя, казалось бы, куда уж сквернее?
Между тем Старый Бирюк молча подошел к воротам и свободной рукой толкнул створку. Та не поддалась.
— Открывать или нет? — скороговоркой выпалил депутат.
Учитель перехватил взгляд Бирюка. Тот оглядывал стены и скопившийся возле них люд.
— Лучше открыть, — с отчаянной решимостью выдохнул учитель. — Давай так я открою и выйду к нему приветствовать, а вы держитесь поодаль,
