Все, исчез за дверью. Дальнейшее останется за кадром…
Я отсчитывал секунды. «Ильичевец» получил строгую инструкцию в квартире не задерживаться: пять слов, десять секунд – и тут же обратно… Ревнивец, дескать, таиться не будет, выскочит в прихожую… Почти правда: если что, примут двойника сразу у дверей, хотя принимающей стороной будет вовсе не муж.
Десять секунд не истекли…
Все случилось на пятой.
«Пантера» выдала – я сразу почувствовал – короткий радиосигнал, пять быстрых импульсов.
Три окна квартиры взорвались тремя вулканами, швырнув наружу три раскаленные огненные волны. Звук ударил по ушам, через крохотную долю секунды докатилась ударная волна.
Кажется, я что-то орал, широко распахнув рот. Орал и сам себя не слышал.
(И при этом отметил каким-то кусочком, каким-то уголком сознания, как после взрыва рванулась с места затонированная «Пантера»… Номер разглядеть и запомнить не успел, лишь первую в нем семерку, но хорошо почувствовал, как исчезающая за углом машина выдает в эфир новую кодированную последовательность импульсов, теперь гораздо более длительную.)
Все закончилось. Все стихло и смолкло. Три оконных проема зияли тремя черными ранами. Живых в квартире не могло остаться даже теоретически.
Граница между двумя жизнями оказалась тонкой, как шрам от бритвы.
В прошлой жизни у меня была женщина, любившая меня… Которую я, наверное, тоже смог бы полюбить.
В этой – секунду спустя – она была мертва, разметана на атомы.
Я стоял, окаменев. Я простоял бы так дни, месяцы и годы. Под палящим солнцем, под дождем, под снегом и снова под солнцем.
Что-то случилось с Питером Пэном за считаные дни, что-то изменилось в нем, и не только лицо… Прежний я, наверное, бежал бы за машиной с выпученными глазами в идиотской попытке догнать, а не догнав, бился бы о землю в бессильной ярости… Или учудил бы что-то в том же духе.
Новый Пэн просто застыл на месте… Оцепенел. Странная реакция, словно и не моя… Мысль в голове крутилась тоже странная, навязчивая и неуместная. Слова Илоны о предохранении и зачатии… Что она имела в виду? Может, я потерял вместе с женщиной и нерожденного ребенка? Теперь никогда не узнаю…
Потом вернулись мысли более практичного плана. Я вспомнил про Юлю и ее экзамен, про то, что забрать девочку теперь некому, живут они с сестрой… жили… вдвоем, без родителей, лишь про тетку Илона сегодня упомянула…
И про тех, кто сидел в «Пантере», я тоже подумал. Разумеется, никакой засады в квартире не было. «Сантехники» пришли, сделали дело, ушли. И ни одна нормальная женщина не стала бы стоять за их спинами при возне с трубами… Дальнейшие детали не важны, главное и так понятно.
Что делать, тоже ясно…
Юля. Забрать, увезти в безопасное место. К тетке, наверное…
«Пантера». Найти их и убить. Мучительно. Неторопливо буду убивать и мучительно…
Несколько секунд эти два неотложных дела никак не могли выстроиться в моем мозгу по важности, по приоритету…
Я развернулся и пошел навстречу людям, спешившим к месту взрыва, как падальщики к падали. Люди на ходу доставали мобильники, нацеливались объективами на почерневшие оконные проемы… А я шагал и все еще не понимал, с чего начну…
Зря ломал голову. Судьба все решила за меня.
Школа была самая заурядная. Сотни, если не тысячи таких однотипных школ стоят по городам и весям бывшего Союза: к четырехэтажному учебному корпусу из унылого серого кирпича примыкают два крыла – спортивный зал и столовая, при нужде оборачивающаяся залом актовым.
Архитекторы сделали все, что могли, стараясь внушить детям отвращение к процессу учебы. Но в данном конкретном случае – со школой, находящейся на улице Генерала Захарченко, – зловещий план архитектурной мафии дал осечку. Здание буквально утопало в зелени и оттого выглядело живописно: кроны старых лип нависали над крышами спортзала и столовой, она же зал актовый; уродливый фасад успешно маскировали березы и густо – настоящие джунгли – разросшиеся кусты сирени и акации. «Пантера» с затонированными стеклами притаилась в акациево-сиреневых джунглях, в засаде, – словно ее живая тезка в джунглях настоящих.
Семиклассники расходились, экзамен недавно закончился. Некоторых встречали родители, но большинство шагали к дому самостоятельно.
Стайка девочек задержалась невдалеке от школы: щебетали о чем-то своем, не спешили по домам и не замечали, что сквозь небольшой разрыв ветвей за ними наблюдает цепкий внимательный взгляд.
Мужчина, стоявший рядом с «Пантерой», уже определил, сверяясь с фотографией, нужный объект. И сейчас терпеливо дожидался, как повернутся события: разделятся ли девочки? Или двинутся к дому вместе? Скорее всего, план у него имелся для обоих случаев, но второй вариант был сложнее в исполнении и таил больше рисков…
Повезло… Девочки разделились, причем так, что лучше не придумаешь: основная группа пошагала по дорожке, рассекавшей джунгли, – неторопливо,
