Так что не было ничего удивительного в том, насколько сильно лорд-молниеносец Эродин Тандервойс ненавидел скифариев. И вот трое из них возникли перед ним из темноты. Хуже того. Одного скифария он узнал почти сразу, стоило лишь свету от факела его капитана упасть на лицо могучего бородатого великана с глубоким рубцом на левой скуле. Печать, которую поставил варвару Эродин восемнадцать лет назад. Лорд-молниеносец так отчетливо вспомнил ледовую битву, что ему казалось, будто воздух вокруг наполнился криками умирающих и яростными воплями убийц. В ушах зазвенело от лязга мечей. Да, тот самый скифарий. В пылу битвы Эродин приметил его задолго до того, как смог приблизиться. Огромный медведь, изрыгая проклятия, размахивал кистенем. И каждый взмах стоил жизни гринвельдцу, чей шлем вминался глубоко в череп. Эродин решил непременно остановить его. И немедленно. Ведь этот варвар уже стоил войску Гринвельда дюжины бойцов. И только с того мига, что попал в поле зрения Тандервойса. Пробившись, Эродин успел рассечь варвару скулу. В следующее мгновение кистень врезался в стальной нагрудник лорда, и Тандервойс понял, что летит с коня спиной вперед. А потом был удар, треск льда и жгучий холод воды, заливающей доспехи.
И вот скифарий стоит перед ним. Постаревший на восемнадцать лет, но это точно он. Словно воплощение худших страхов, чудище из детских кошмаров, от которых ребенок мочит простыню.
Но не только короткой и бесславной схваткой запомнился Тандервойсу варвар со шрамом. В плену рыцари отказывались трудиться (их заставляли восстанавливать разоренные селения). Особенно когда узнали, что пешим воинам Гринвельда, отправившимся на войну не по своей воле, скифарии даровали свободу, да еще предложили остаться в скифарийском краю. Чернь отпустили, а на работы отправили знать! Благороднорожденные гринвельдцы отказались. Вот тогда Тандервойс и увидел вновь великана. Со свежим рубцом, плотоядной ухмылкой и холодным взглядом хищного зверя.
Он взял каждого двадцатого пленного и повесил на глазах у прочих. Недостойная смерть. Благородных гринвельдцев не вешают! Но дано ли это знать дикарям? Если дано, тем хуже: значит, варвар нарочно вешал, а не отсекал голову, даруя быструю и чистую смерть от меча.
Спустя пару дней, когда висевшие над жилищами пленных тела их собратьев засмердели и обросли тучами воронья, строптивцев поубавилось…
Это был он. Князь Добромеч.
Он смерил Тандервойса, палача и двух молниеносцев позади недобрым взглядом и двинулся было дальше, но…
– Стоять, дикарь! – рявкнул Тандервойс.
Добромеч не торопясь вернул взгляд на лорда.
– Ты уверен, что обращаешься к кому следует? – угрожающе произнес князь.
– Посмотри на меня внимательно, варвар, и ответь: помнишь ли ты мое лицо?!
– В чем дело? – спросил другой скифарий, темноволосый.
Это был Вострогор. Славнозар же тем временем медленно опустил корзину с уловом на землю и потянулся к рукояти меча.
– Спокойно, брат, – сказал Добромеч Вострогору, не оборачиваясь, и приподнял ладонь. Затем кивнул Тандервойсу. – Так я должен помнить твое лицо?
– Да, варвар!
Эродин едва сдерживался. Чем спокойнее был голос скифария, тем сильнее клокотала ярость в лорде.
– Эй ты, с факелом. – Добромеч кивнул в сторону капитана молниеносцев. – Подсвети-ка лицо этого полоумного.
Капитан сперва дернулся, но, опомнившись, зло проговорил:
– Я выполняю приказы только моего лорда-господина, а не какого-то дикаря.
Добромеч улыбнулся.
– Хороший у тебя песик, лорд-господин. Послушный.
Сир Гильом Блэйд растерянно наблюдал за происходящим. Наконец он сделал шаг вперед и встал между скифариями и Эродином.
– Лорд Тандервойс, считаю своим долгом напомнить вам, что эти люди – посланники мира и почетные гости его величества!
– Отойди в сторону, сир Блэйд, могу задеть ненароком, – прошипел Тандервойс. – Не лезь не в свои дела.
– Да, Гильом, – ухмыльнулся князь. – Лучше отойди. Скоро этот недоумок даст мне повод поучить его хорошему поведению при общении со скифарием.
Тандервойс заскрипел зубами:
– Грязное животное!
Вострогор обхватил ладонью рукоять меча и быстро заговорил на скифарийском:
– Княже, не пойму я, что такое. Бражник он, что ли?
– Да что тут понимать, брат. Я знал, что рано или поздно это случится. Так что приготовься напомнить ведроголовым собакам, как остры наши мечи.
Тандервойс выхватил меч из ножен.
– Не смей осквернять мой слух мерзкой тарабарщиной!
– Да вы ума лишились?! – проскрипел Блэйд.
