ради титула?
Она отдернула руки и встала у окна, глядя в сад.
– Все эти годы жила во мне надежда, что сделал он это, быть может, вовсе не ради титула. Какая-то часть меня хотела верить, что он просто желал мне лучшей доли, чем замужество за простолюдином. Он сказал однажды, что я достойна быть королевой всех королевств…
– Патока приторных речей злодея кажется особо сладкой, но и послевкусие от нее несоизмеримо горше, любовь моя.
– Зачем он это сделал?! – резко обернулась Анриетта. Она подошла и схватила Хлодвига-Фэтча за руку. – Для чего, скажи мне? Зачем он похитил ее?
– Трудно понять помыслы другого, пока он не поведает их тебе по своей воле или под пыткой. Но здесь, думаю, истина лежит на поверхности. Ему нужен заложник. И он взял самого беззащитного из тех, до кого мог дотянуться. Насколько беззащитного, настолько же и ценного. Он попытается помыкать нами, угрожая ее жизни. К тому же Элисса – последний носитель крови династии Эверретов.
Анриетта вздрогнула и отшатнулась.
– Он не знает, Хлодвиг… Вэйлорд не знает, что Леон не сын короля. Он не знает, что Леон от него! Уж не хочешь ли ты всем объявить, что мой сын – бастард, рожденный от простолюдина?!
Симидар улыбнулся и снова положил ладони ей на плечи.
– Любимая, я уже говорил, что ни в коей мере не собираюсь оспаривать притязания твоего сына на костяной трон Гринвельда. Он сын королевы… моей королевы.
Он прильнул к ее губам.
– И он истинный наследник Гринвельдского трона. Но мы с тобой знаем, что только в жилах Элиссы течет королевская кровь. А может, ты знаешь нечто иное?
– О чем ты? – вздохнула королева.
Поцелуй демона на миг прогнал все тревоги.
– Ну, насколько я знаю, в юные годы Вэйлорд часто подбивал молодого короля на походы в дома терпимости. И там они предавались бесстыдствам. Нет ли у тебя сведений, что какая-то блудница могла зачать от Эверрета?
– Ты говоришь мерзости! Зачем?!
– Успокойся, моя королева. Мне лишь надо знать, могло ли быть такое.
– Но для чего?!
– Или же, – продолжал Симидар, – не могло ли остаться незаконнорожденных детей от короля Дэсмонда?
– Дэсмонд был жесток и своенравен. Но распутства за ним не числилось. Он боготворил свою жену Эолинн, мать Хлодвига!
– Люди часто начинают особенно сильно боготворить супруга именно после измены. Чаще, конечно, такое бывает с женщинами, но случается и с мужчинами.
– Проклятье! Я не знаю ничего о бастардах королей! И для чего они тебе вдруг понадобились? Ищешь более достойных наследников?!
– Первое: не говори чушь. Я только что заверил тебя, что наследник престола – твой сын Леон. Второе, – он крепко, до боли сжал плечи королевы. – Не стоит повышать на меня голос. И третье. Представь себе, что Вэйлорд угрожает нам гибелью Элиссы как последней представительницы династии. Представь также, что он убеждает Леона, будто власть в Гринвельде захватили мятежники и будто он, Леон, вовсе не сын короля, а сын Вэйлорда. Представь, что он убеждает Леона, будто мы хотим лишить его права на трон, призвав какого-нибудь королевского бастарда, который полностью подчинится воле заговорщиков. Да, сейчас Леон далеко, но это ведь не навсегда. И Срединное море вовсе не океан Предела. Пересечь его нетрудно. Так что мне нужно знать все о бастардах Эверретов. Ведь если я прав, то и Вэйлорд будет искать их. А зная о них, я смогу и его схватить, и вернуть тебе Элиссу, если нам не удастся сделать это раньше…
– Не удастся?! – в отчаянии воскликнула Анриетта.
– Дай мне молвить дальше, любимая. Всякое может статься. Но Вэйлорд непременно постарается перебить всех бастардов, чтобы сделать Элиссу действительно последней носительницей крови великого Артогно. Либо настроит против нас Леона, и тогда охоту за бастардами начнет твой сын. А мы ведь не хотим невинной крови…
– Вэйлорд ничего не знает о своем сыне, Хлодвиг! Он не знает, что Леон от него!
– И насколько ты в этом уверена? Ты ведь сама говорила, что Нэйрос в отроческие годы Леона проводил с ним больше времени, чем король. Что учил его всему, словно делал из него второго себя. Зов крови силен, тем более у волков! Так скажи: могли ли остаться неизвестные дети у Дэсмонда или у Хлодвига?
Она повесила голову. Мерзко было допускать мысль, что Хлодвиг предавался утехам с продажными девками.
– Мне ничего об этом неведомо, клянусь.
Симидар вздохнул и прижал к себе Анриетту.
