А попробуйте сказать что-нибудь другое, когда на ваши несчастные ребра обрушиваются крепкие дружеские объятия весом в несколько мегатонн! Эти добрые мертвые свою силу совсем не соизмеряют!
Тем временем на сцене продолжалась какая-то движуха. Ко всем конкурсанткам – даже к тем, кто не прошел дальше первого тура, – подходили толпы каких-то неопределенного пола и расовой принадлежности фанатов с брачными, развлекательными или деловыми предложениями – стать лицом, бюстом или бедрами каких-то там консорциумов и фирм… Девушки цвели и пахли! А уж количество роз на сцене оказалось таким огромным, что приходилось идти вброд через море цветов… Время от времени их сгребали большими лопатами, но вдохновленные фанаты тут же набрасывали сверху новых!
А один из фанатов подошел не к конкурсантам, а к моей Зомбяшечке!
Он был худощав, элегантен и недурен собой. На нем был старомодный сюртук, черный цилиндр и брюки-дудочки. Судя по всему, он был чернокожим, хотя цвет его лица нельзя было определить с приемлемой точностью. Густой смоляной тушью ему была подрисована саркастическая улыбка. Тянущаяся от одного уха до другого.
Если присмотреться, сам человек не улыбался.
Вручив Кисуле букет черных тюльпанов, он замер чуть-чуть в отдалении, словно никак не мог решиться – можно продолжить знакомство, у красотки уже есть парень.
– Оооо!!! – повисла у меня на руке моя покорная зомби.
Ее глаза стали большими, как у кота, которому наступили на хвост.
Или как у кошки, которая обнаружила, что она единственная мохнатая прелестница в квартале разгоряченных дворовых кавалеров!
– Нравится? – с улыбкой поинтересовался я.
Она помотала головой, словно избавляясь от дурмана.
– Нет-нет-нет, – с печальной покорностью возразила она. – Я ваша навеки! Не смежу я веки, чтоб вам помогать! В ладонях я нежных, столь холодно- снежных, вам пиво могу остужать! Так было в контракте, слова уж не тратьте! Охох! Постель не согрею – но искренне верю – однажды я вам пригожусь! Хотела б коснуться лобзанием нежным, по-галльски я вас целовать! Да с нежностью долгой, волшебной, безбрежной… но, может, вас вырвет опять?!
– Иди уже, – напутственно шлепнул я ее по заднице, способной сравниться по твердости с замороженными тушами крупного рогатого скота. Всю руку отшиб! С другой стороны, плюс в том, что этого не видит Алина!
Тогда бы она мне отшибла кое-что другое…
Ну а события шли своим чередом…
Ко мне, наконец-то, ринулась целая толпа дамочек – те самые десять претенденток в жены, мужественно победившие в «борьбе из упора лежа». Они выглядели довольно потрепанными, но совершенно счастливыми: пожалуй, не меньше, чем финалистки конкурса! При Алине они подходить побоялись, но теперь, когда она скрылась за железной дверью… Они торжественно вручили мне презент: умотанную по самые глаза (хиросимически сверкающие, мечущие молнии – громам мешал кляп во рту – и обещающие все мыслимые и немыслимые кары, которые только можно придумать). Я с трудом узнал в этом извивающемся коконе бывшую противницу – девушку-паука с формами Анжелины Джоли.
– Мрфпрфрф! – выразительно сказала она, глядя на меня.
– Да-да, и я тоже очень тебя люблю, – успокоительно похлопал я ее по животу.
– Так мы прошли… прошли, да?! – с надеждой воззрилось на меня тридцать пар глаз.
Почему тридцать, если девушек было всего десять? Ну… не у каждой из них было по два глаза, у некоторых по пять! А у этой канареечно-желтой кляксы я вообще глаз не нашел…
– Э-э, требуется личное одобрение самой Алины, – невольно смалодушничал я. – Подайте заявки в установленной форме, и мы неторопливо рассмотрим их за чашечкой чая…
Девушки счастливо взвизгнули и умчались… должно быть, заполнять свои заявки. А я с облегчением перевел дух. Что там дальше… надеюсь, живыми с этого конкурса уйти удастся… Брратан?! Наверное, это я сказал вслух, потому что колоссальный тролль в косухе медленно обернулся.
– О-о, коррреш! – расплылся он в широкой улыбке.
И двинулся ко мне, дружелюбный, как эскалатор.
Я запаниковал… у моих ребер есть запас прочности, знаете ли! Поэтому я поспешно поставил между ним и собой ничуть не сопротивляющуюся Кисулю – она как раз подоспела с громадным пухлым договором, который, я видимо, должен был картинно разорвать.
– О, мэм! – ничуть не смутился тролль, встал на одно колено и галантно поцеловал ей ручку. Зомби залиловела.
– Сколько лет, сколько зим! – сказал я, все еще загораживаясь прелестным трупом. – А что ты здесь делаешь?
Лицо мифического персонажа стало озабоченным.
– Да вот, хотел проверить кое-что… Моя сестра, знаешь ли, собиралась принять участие в соревновании, но до меня дошли слухи о связи организаторов с Ньярлатотепом…
