— Ну и что я опять натворил? — спросил я. Мне трудно было держать глаза открытыми, но я чувствовал себя не так уж и плохо.
— В этом не было твоей вины, — сказал Этан, целуя меня в макушку. — Бабушка тоже думает, что тебе нужна свежая кровь. Никто из нас не способен долго продержаться на крови из пакетов или крови другого вампира.
Я кивнул. При мысли о ком-то рядом с собой, кроме Этана, мой желудок сжался. Я думал, что наша связь окрепла, и не понимал, почему Этан был в порядке, а я чувствовал себя, как мешок с дерьмом. Это нечестно, и немного обидно.
Я открыл глаза и понял, что мы в Храме не одни, с нами был еще один человек. Рядом с бабушкой стоял слишком молодо выглядящий паренек из «Поцелуя». Он выглядел таким напуганным, будто я мог наброситься на него в любой момент. Это заставило меня задуматься о том, какие россказни ходили по городу обо мне и Этане, но меня это не настолько интересовало, чтобы задавать вопросы.
— Я не хочу его кусать, — сказал я.
— Хорошо, — ответил Этан. — Если я его укушу, ты сможешь сам выпить его кровь?
Я кивнул, от этого маленького движения головой меня затошнило. Ненавижу чувствовать себя таким слабым, особенно перед Этаном. И то, что он был свидетелем моей слабости, угнетало меня еще больше. Я чувствовал себя размазней, и хотя я больше не ненавидел Этана, но все же хотел верить в то, что сильнее его.
Парень расслабился, поняв, что я его кусать не буду. Мне было непонятно, почему он так меня опасается. В последний раз он протянул руки нам обоим, но сейчас, казалось, что он не хочет, чтобы я касался его клыками. Ну и ладно. Благодаря его страху я чувствовал себя мужчиной.
Этан притянул мальчишку поближе к себе, его клыки так нежно вошли в кожу парня, что тот даже не вздрогнул. Я почувствовал запах крови, как только Этан прокусил кожу, и почему-то разозлился. Мне казалось, будто все замедлилось, и я медленно повернул голову к источнику этого сладко-горького аромата. Этан нежно пил кровь из запястья мальчишки, а меня бросило в жар. От вида Этана рядом с другим и его губ на чужой коже мое сердце начало гореть. Что-то в этом всем казалось мне таким неправильным, таким мерзким. И я был зол на парня за то, что он позволил Этану касаться себя, за то, что он одобрял все это.
Этан даже не успел отодвинуться от мальчишки, как я бросился вперед, впиваясь зубами в рану, приготовленную для меня, и терзая ее, словно собака — кость. Крик парня заставил меня лишь крепче сжать его руку.
Я сглатывал ручейки крови, текущие вниз по моему горлу, даже не ощущая их на своем языке. Я жаждал выпить этого парня досуха, рыча и шипя как животное, пока Этан с бабушкой пытались оттащить меня от содрогающегося от ужаса мальчишки. Его страх вызывал во мне большую злость, нежели вид его и Этана вместе. Я снова бросился вперед, чтобы припасть к ране, но Этан сбил меня с ног и, когда я упал на землю, навалился всем телом, удерживая. И все же он выглядел так, будто не был уверен, что это может меня сдержать.
— Джейми, — закричал Этан. — Приди в себя! Бабушка, что с ним?
— Жажда крови, — прокричала в ответ она. Я слышал, как она тихо говорит парню, чтобы он уходил из Храма.
Я бился в руках Этана, пытаясь скинуть его с себя, горя желанием броситься за мальчишкой и его сладкой кровью, разорвать его на части, за то, что он позволил Этану укусить себя.
Этан наотмашь ударил меня по лицу. Я зарычал и воспользовавшись тем, что он ослабил хватку, сбросил его на спину. Прижав его к полу, я смотрел в его блестящие голубые глаза, и до меня медленно начало доходить, что я сейчас делаю.
— Джейми? — голос Этана был тихим и, что доставило мне удовольствие, немного испуганным. — Джейми, с тобой все в порядке?
— Да, — сказал я, слез с него и встал. Я чувствовал себя сильнее, здоровее, чем до этого. Я не был уверен в том, почему сорвался, увидев, как Этан прикасается к мальчишке. Мне стоило бы чувствовать себя виноватым за то, что набросился на него. Но я не испытывал никаких угрызений совести, только дикий голод и жажду мести, которой меня лишили.
Этан поднялся и встал ко мне лицом к лицу. Он потянулся, чтобы коснуться меня, но я отбросил его руку и отступил. Краем глаза я видел, что бабушка сделала шаг вперед, но остерегалась подходить ближе, оставаясь там, где я не мог до нее достать.
— Джейми, с тобой все будет хорошо? — неуверенно спросила она. Она была еще больше напугана, чем Этан. Это немного охладило мой пыл. Я не хотел, чтобы она меня боялась.
— Да, со мной все будет нормально, — но мой голос казался странным даже мне самому, низкий и сердитый. Я стоял, сжав руки в кулаки, и чувствовал, что могу ударить любого, приблизившегося ко мне. — Что, черт побери, со мной не так?
— Кажется, тебе надо больше крови, но не думаю, что ты сможешь… пить ее из источника, какое-то время. Не знаю, что мы будем делать, но пока ты не совладаешь с жаждой крови, ты не сможешь находиться среди людей, — сказала бабушка.
Она продолжала называть это 'жаждой крови', но я не думал, что дело в ней. Даже когда я пил кровь парня, моей целью было не подпитаться. А убить.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Этан.
— Думаю, тебе ничего не угрожает, — ответила она с улыбкой. — Не думаю, что он будет набрасываться на вампиров, только на людей. Какое-то время вы не сможете выйти в город.
— Вы не могли бы не говорить обо мне так, будто меня здесь нет? — сказал я.
Этан снова потянулся ко мне, но я все еще был зол и не хотел, чтобы он меня успокаивал. Я отклонился и, размахнувшись, врезал ему так, что он упал на стоявший позади него алтарь.
— Джейми! — закричала бабушка, направляясь ко мне.
— Нет, — сказал Этан. — Бабушка, тебе лучше сейчас уйти. Я позабочусь о нем.
Я засмеялся. Услышав мой холодный жесткий смех, Этан беспокойно потер руки. Повернувшись, я увидел, что бабушка поспешно идет к двери. Я развернулся, чтобы пойти за ней, не уверенный в том, что буду делать, когда схвачу ее, но Этан, бросившись, сбил меня с ног, и дверь за бабушкой захлопнулась.
— Джейми, пожалуйста, прекрати это, — произнес Этан мне в ухо. — Я не хочу причинить тебе боль.
Я сбросил его с себя, и он с громким стуком скатился вниз по ступенькам. Повернувшись, я медленно пошел к нему, уже вставшему на ноги.
— Я бы не волновался за меня, Этан. На твоем месте, я бы волновался за себя.
— Не делай этого, — сказал он. Его глаза заблестели, как будто он собрался заплакать и, видя его слезы, я разозлился еще больше.
Я снова ударил его, но он был к этому готов. Поймав мое запястье, он дернул меня на себя, свалил на пол и, навалившись сверху, прижал мои руки к полу. Его слезы закапали мне на лицо.
Я сумел поднять руку, врезать ему в челюсть и сбросить с себя. Перекатившись, я снова встал на ноги, но он был быстрее. Этан врезался в меня со всей дури, и мы упали на стоявший позади нас стол, который тут же сломался под нашим весом, из-за чего мы грохнулись на пол.
Этан поднял кулак, чтобы ударить меня, но я схватил его за шею и притянул к своим губам. Мои клыки впились в его нижнюю губу, кровь заскользила по горлу, и во рту потонул шокированный возглас Этана.
Зарывшись пальцами в мои волосы и сильно оттягивая их, он терся своим пахом о мой. Я вытащил клыки из его губы и начал жадно пить из ранок, оставленных на пораненной коже. Чем дольше я пил, тем больше прояснялось сознание, и тем тверже становился член в моих штанах.
Этан с силой протолкнул свой язык мне в рот, его слюна и кровь смешались на моем языке. Я снова его прикусил, в этот раз нежнее, пока он, просунув руку между нами, расстегивал пуговицу на моих джинсах и обвивал пальцами мой член.
Я так сильно впился ногтями в его затылок, что по моим пальцам потекла кровь. Этан зашипел в мои губы и отодвинулся, чтобы укусить меня за шею, пока ласкал мой член. Его клыки погрузились в мое тело, и я ахнул. Боли не было, только удивительное чувство покоя, которого я никогда не знал до того, как нас соединили узы.
Этан расстегнул свои джинсы, мне удалось скинуть свои ботинки и потом, ступнями, стянуть его. Я приподнял бедра, и он кое-как стянул с меня штаны, затем откинув их ногой, все это время не отрывая рта от моего горла.
Ему пришлось отодвинуться, чтобы избавиться от своих собственных джинсов. Я услышал знакомый шелест фольги у себя над ухом. Этан отстранился, с силой перевернул меня на живот и, положив одну руку мне на шею, удерживал на месте, пока другой рукой надевал презерватив.
Я слышал, как он несколько раз плюнул себе на руки, прежде чем проник в меня теплым, влажным пальцем. Мои бедра приподнялись навстречу ему, и от этого движения его рука на моей шее напряглась, будто он боялся, что я могу от него сбежать. Но мне под ним было намного спокойнее, чем за все время после пробуждения.
Он вытащил палец и снова плюнул на руку перед тем, как я почувствовал его головку, прижатую к моему входу. Я удовлетворенно вздохнул, впуская его в себя, ощущая, как мои мускулы растягиваются, принимая его полностью. Как и тогда, когда мы в первый раз занимались с Этаном сексом, я был поглощен чувством, будто что-то щелкнуло и все снова встало на свои места.
Рука Этана вокруг моей талии не позволила мне тут же рухнуть под ним на пол. Он нежно опустил меня, чтобы я лег лицом на свою руку. Я лежал, приподняв попу, как сучка в течке. Было так чудесно ощущать его внутри себя, что я не мог заставить себя двигаться навстречу его толчкам.
Его пальцы впились в мои бедра, и, кончая, он выкрикнул мое имя, эхом отозвавшееся в пустом Храме. Этан навалился на меня, а я был слишком слаб, чтобы удержать нас обоих, поэтому мы просто рухнули в обломки от разрушенного ранее стола.
— Знаешь, может быть нам стоит держаться подальше от столов? — сказал я тихо, радуясь, что стол не был сделан из натурального дерева. Я чувствовал маленькие ранки на своей груди, в которую вонзились щепки.
— Ты уже способен шутить? — голос Этана был и сердитым, и уставшим одновременно. — Что, твою мать, с тобой было?
— Не знаю, — это было правдой. Злость и ожесточение, которые я чувствовал раньше, прошли. Сейчас я был спокойным и немного уставшим, но не таким истощенным, как когда мы были дома.
— Ты меня, бл*ть, до смерти напугал, — сказал Этан. Он встал на ноги и помог мне подняться. Когда мы почувствовали, что в состоянии идти, не рискуя упасть, то начали одеваться.
— Должно быть, — сказал я с легкой улыбкой.
— Прекрати! — Этан развернул меня, чтобы я посмотрел ему в лицо. Он хотел накричать на меня, но не стал этого делать. Он притянул меня к себе и поцеловал, неистово проникая в меня языком, вылизывая им мой рот, будто пытаясь найти следы своей собственной крови, которые могли еще остаться.
В этот момент я хотел только одного — целовать его вечно, и мысль о нашем совместном будущем напугала меня.
