только были связаны друг с другом узами брака, а еще и неправильно связаны, из-за чего будем страдать. Да я лучше предпочту мучиться от боли, чем прикасаться к нему. Ситуация сводилась к тому, что мы вынуждены будем выбрать наименьшее из двух зол.
— Я так понимаю, у вас есть некоторая… проблема с вашими узами?
Мы оба кивнули.
— Ты можешь нам помочь? — спросил я.
— Конечно, могу. Я уже пятьдесят лет как Верховная жрица Анабориса. Ты думаешь, я не в состоянии снять заклятие?
Мы с Этаном облегченно вздохнули. Он поерзал в кресле, коснувшись под столом моего колена. Головная боль прошла, и я отказался от мысли, что предпочту боль прикосновениям к нему. Эффект был настолько мгновенный, что это стоило того, чтобы потерпеть.
— Итак, — продолжила она, доставая из сумки календарь. — Вы двое явитесь ко мне второго ноября, и я сниму с вас узы.
— Хорошо, — прошептал Этан. Он опустил голову на стол и выглядел так, будто сейчас потеряет сознание.
Я протянул руку и убрал с его лица прядь волос. Он слабо улыбнулся, и я обнаружил, что улыбаюсь ему в ответ. А потом мы оба вытаращили глаза, когда до нас дошел смысл бабушкиных слов.
— Ноября?! — закричали мы в один голос.
— Видите? Вы уже и мыслите одинаково, — сказала бабушка. Она рассмеялась и продолжила суетливо убираться.
— Почему в ноябре? — спросил Этан.
— Потому что узы не могут быть разрушены в течение одного месяца и одного дня. Обычно я жду еще несколько дней, но из-за вашей неприязни друг к другу, я думаю, мы избежим подобных формальностей.
— Неприязни, — фыркнул я. — Да я, черт возьми, ненавижу его.
— Не бранись тут, молодой человек. Хочешь сквернословить, иди наружу.
— Бабушка, я уверен, Джейми сожалеет о том, что сказал. А никак нельзя разобраться с этим сегодня? То есть, не можешь ли ты просто, ну, я не знаю, отменить заклятие и отпустить нас?
— Перестань называть ее так, — рявкнул я. — Она не твоя бабушка.
— Джейми Макхейл, я — бабушка — для всех. Перестань ныть, — смерив меня взглядом, она повернулась к Этану. — Если я попытаюсь снять с вас узы сегодня, то вы оба умрете. Я знаю, что вам трудно понять, насколько сильно это заклинание, но, к несчастью, вам придется с этим жить. И весь этот месяц вы должны будете жить вместе, уж не знаю каким образом. Через месяц связь станет прочной и устойчивой, и ее можно будет безопасно разорвать.
— И все это время мы будем страдать от боли, если у нас не будет физического контакта? — спросил Этан. Он снова поерзал и прижался бедром к моему. — Я не могу провести месяц, будто приклеенный к нему.
— Нет, ваши ауры должны полностью соединиться в течение нескольких следующих дней. А до этого вам просто надо каждый час прикасаться друг к другу, чтобы избежать дискомфорта.
— Дискомфорта? — спросил я одновременно с Этаном, который воскликнул: — Каждый час? — Мы оба были в замешательстве.
Бабушка повернулась, окинув нас недоуменным взглядом.
— Бабуш… Шауна, — начал Этан, — мое тело будто разрывает на части, когда я не прикасаюсь к нему.
Я согласно закивал, когда она посмотрела на меня.
— Может быть, это ощущение намного сильнее, потому что вы… не любите друг друга. Узы вынудят вас быть вместе, и чем больше вы будете с этим бороться, тем хуже вам будет. Кстати, что вы сегодня ночью делали вместе? Вы должны были коснуться друг друга, чтобы заклинание сработало.
Мы переглянулись, и я невольно улыбнулся. Ничего смешного в этом не было, ни капельки. Все было настолько плохо, что я даже не знал, как реагировать на это.
— Мы дрались.
— Ну конечно, — вздохнула она и подошла ко мне. Она приподняла мой подбородок и цокнула языком, видимо рассмотрев кровоподтек, который образовался на моей щеке. — Вы не думаете, что уже вышли из того возраста, когда проблемы решаются кулаками? Господи, Джейми, тебе двадцать пять лет. Когда ты, наконец, повзрослеешь?
— Драку затеял он. А выговариваешь ты мне.
— Он не мой внук. Ты — мой внук. Его родители будут достаточно разгневаны случившимся. Хотя я бы удивилась, если бы узнала, что Конноры когда- либо повышали голос на своего Принца.
Да все у нас знали о том, что родители Этана позволяли ему делать все, что ему заблагорассудится, с тех пор, как он научился ходить пешком под стол. Он был их единственным ребенком, их золотым Принцем, и никогда не мог быть неправ.
— Вы думаете, что разговор о моих родителях может нам хоть чем-нибудь помочь? То есть, если может, то вы скажите мне, и я буду говорить о них хоть до посинения, но что-то я в этом сомневаюсь. И ты, Джейми, тоже виноват во всем этом. Меня не было почти целый год, а ты
— Ну конечно, виноват я. Разве ты можешь быть в чем-нибудь виноват, Этан? И сегодня ночью ты не набрасывался на меня с кулаками. Ты не сделал ничего плохого, ты никогда ничего плохого не делаешь. Тебя не в чем упрекнуть, да?
С каждым словом я наклонялся к нему все ближе и ближе, пока не оказался с ним лицом к лицу, в сантиметре от его губ, и только благодаря бабушке я не повалил его тут же, прямо там, где он сидел.
— Достаточно! — ее голос разнесся по храму, охлаждая наш пыл. — Вы оба должны научиться ладить друг с другом и сделать это быстро, или лучше будет, чтобы я сейчас же разорвала вашу связь и убила вас. Потому что это будет намного человечнее, чем смотреть на то, что с вами случится, если вы не консуммируете брак.
— Консуммируем? — спросил я, отпрянув от Этана. — Ты же не хочешь сказать…
— Хочу! Большинство людей вступают в брак по любви, и у них не возникает вопросов по поводу занятия друг с другом любовью. Однако вам двоим придется пройти через некоторые трудности в связи с этим. И быстро. Если вы не закрепите ваши узы окончательно, то они вытянут из вас всю энергию, и вы умрете.
Повисшей в храме тишиной можно было подавиться. Что, практически, со мной и происходило. Одна мысль о сексе с Этаном, и я захотел снова оказаться в сквере и хорошенько проблеваться.
Я встретил его взгляд и прочитал на его лице явное отвращение. Мы скорее подохнем, чем позволим друг другу дотронуться до себя в том смысле, о котором только что говорилось. И в ту же секунду, несмотря на то, о чем умоляло мое тело, и как бы хорошо я себя ни чувствовал просто прижимая ногу к его ноге, я подумал, что выбрал бы смерть.
— Вы не собираетесь отнестись к этому по-взрослому, да? — спросила бабушка, видя выражение наших лиц. — Отлично. Убедитесь в том, что кто- нибудь даст мне знать, когда вы оба грохнетесь в обморок. Уверена, что смогу сотворить парочку заклинаний, чтобы поставить вас снова на ноги.
Она отвернулась от нас, и я понял, что разговор закончен. Сейчас ничего нельзя было сделать. Я ужасно устал, хотя, к счастью, уже протрезвел. Если бы я был еще пьян, то, может, воспринял бы новости не в таком черном цвете. А может и нет.
Не каждый день твоя бабушка сообщает тебе, что ты должен или трахнуться со своим смертельным врагом или умереть. Никакой выпивки не хватит, чтобы нормально воспринять подобное заявление.
Этан вышел за мной, и мы встали на тротуаре, не прикасаясь друг к другу. Голова раскалывалась от боли, и я надеялся, что мне станет легче, когда я посплю. Я посмотрел на Этана, но не нашел, что ему сказать.
— Хорошо, — произнес он, протягивая руку и беря меня за запястье. — Скоро рассвет, и нам надо поспать. Во всяком случае, мне надо. И хрена с два я смогу это сделать с такой головной болью. По крайней мере, сегодня мы будем спать вместе. Ты все еще живешь с Бет?
Он был прав, но мне все равно это не нравилось. И я знал, почему он предлагает ночевать у него дома. Там никто не мог на нас наткнуться и сделать неправильные выводы.
— Да, я все еще живу с ней. Ладно, пойдем к тебе. А завтра мы должны будем что-нибудь придумать. Не могу же я провести следующие четыре недели связанный с тобой по рукам и ногам. Все закончится тем, что я тебя просто прибью.
— Как романтично, — ответил он. — Как раз то, что я хотел услышать от своего супруга в нашу первую брачную ночь.
— Может, мы и связаны узами брака, но я не твой муж. — Я взял его за руку, чуть не застонав от сознания того, насколько быстро прошла боль, как только его пальцы сплелись с моими. Это нечестно.
Он отвел меня к себе, в маленький дом, который подарили ему родители на восемнадцатилетие. Дом почти не был обставлен, белые стены и немного мебели черного цвета. Этан выпустил мою руку, как только мы вошли, и показал мне, где находится кухня, ванная и спальня.
Кровать у него была огромная. Просто необъятная, как раз подходящая для оргий. Я закатил глаза, но он лишь улыбнулся. Он знал, что я всегда считал его распутным, и кровать меня в этом убедила окончательно. Я скинул ботинки и залез на нее одетым. Виски снова ломило, и кружилась голова.
Этан лег рядом со мной и, не открывая глаз, я нашел его руку своей. Слабость прошла, но голова болеть не перестала. Скорее всего, боль была следствием стресса, а не нашей связи, так что прикосновениями тут вряд ли поможешь.
— Джейми, — тихо позвал он.
Я открыл глаза и увидел, что он смотрит на меня. Он выглядел потрясающе, такой красивый и серьезный. Я захотел придвинуться к нему поближе, обнять его и обласкать руками каждый миллиметр его кожи. Черт, я с ума сойду, если мне придется жить с подобными мыслями целый месяц.
— Не знаю, насколько это важно для тебя, но прости меня. За все. Не только за сегодня, хотя Господь знает, насколько сильно я об этом сожалею. Прости меня, если ты думаешь, что я был не прав по отношению к тебе. Мы никогда не ладили, но я не знал, что ты считаешь, что виноват в этом я.
Я был уверен, что он извиняется за те чувства, которые вызывает во мне, но я был слишком измотан, чтобы обсуждать это, поэтому просто кивнул и снова закрыл глаза. Я надеялся, что завтра нам станет лучше. На самом деле, уже почти задремав, я подумал о том, что надеюсь на то, что завтра проснусь, и все это окажется просто дурным сном.
