— Слава, нет! — воскликнула Татьяна, увидев происходящее.
Крадучись, словно готовясь к прыжку, Папаша Дриппи вышел из рубки, держа перед собой нож.
— Эд! — позвала Татьяна в отчаянии.
— Не ссыте, сейчас я выброшу за борт этот мешок с дерьмом. Мария Бравлина не рожала хлюпиков, — пыхтел Вячеслав, не сводя глаз с поблескивающего лезвия. Грек вдруг сделал резкий выпад вперед, как тугая пружина, и на рукаве рубашки Вячеслава стало быстро шириться красное пятно.
Папаша Дриппи еще раз махнул ножом, но Вячеславу удалось отклониться назад, и лезвие слегка задело рубашку. Его взгляд упал на гарпун, который готовил Папаша Дриппи, но так и не успел использовать. Припав на одно колено, Вячеслав кинулся к нему и обернулся, когда грек уже надвигался на него.
— Слава, нет! — закричал Эд. Он схватил карабин, выстрелил в воздух и бросился к дерущимся. — Прекратить!
— Сука, — хрипло выдохнул Вячеслав и, вне себя от ярости, что было силы ударил грека по здоровой ноге. Тот неуклюже взмахнул руками и, не удержавшись на протезе, опрокинулся навзничь. Потеряв над собой контроль и уже ничего не соображая, Вячеслав наклонился и вонзил гарпун в шею охотника. Тонкая струя крови забила фонтаном, скрюченные пальцы Папаши Дриппи заскребли ногтями покрытие палубы. Нога в протезе задергалась, гулко стукая по палубе, один из ударов попал Вячеславу в пах, и тот откинулся назад, скривившись от боли.
Татьяна закричала, закрыв лицо руками. Ей начало казаться, что все происходящее с ними просто кошмарный сон.
Из разорванной глотки Папаши Дриппи доносились хрипы и клекот. Его брови удивленно выгнулись, будто сознание еще не успело до конца осмыслить, что тело умирает.
— Что ты наделал?!! — заорал Эдуард.
Он склонился над Папашей Дриппи, пытаясь зажать пальцами рану, но все было тщетно, жизнь из грека уходила буквально на глазах, и через мгновенье хозяин «Кано Маго» был мертв.
— Что ты наделал… — повторил Эд, на этот раз шепотом.
К безжизненному телу Папаши Дриппи с криком бросился его молодой помощник. Упав на колени, он завыл, обхватив труп руками.
Вячеслав отполз немного назад, тяжело дыша.
— Он бы убил меня, Эд.
Он поднялся на ноги и, болезненно морщась, осмотрел рану на руке. Его все еще мутило от спиртного, и он пока не до конца понял, что произошло.
— Ты же видел, дикарь сразу за нож схватился!..
— Кретин, — сквозь зубы сказал Эдуард.
Вячеслав собирался по обыкновению огрызнуться, но в последний момент сдержался.
— Хватит орать, — сказал он парню, который безостановочно выл, раскачиваясь взад-вперед.
Он присел над телом Папаши Дриппи и не без труда вытащил из его пальцев нож, который тут же кинул в море.
— Ладно… Его тоже можно отправить за борт, — вдруг сказал он, вытирая о джинсы руки. — А на берегу сказать, что он случайно свалился и его акулы сожрали.
— А с ним что? — глухо спросил Эд, кивая в сторону мальчишки. — Тоже в море?
— Он свидетель, Эд, — сказал Вячеслав, и Татьяна отшатнулась, не в силах поверить своим ушам.
— Боже, что ты несешь, Слава? Ты с ума сошел?!
— Это вы тут с ума посходили, целок из себя строите! — завопил Вячеслав. — Меня чуть не зарезали, а они рожи умные строят! Посмотрели бы, что у меня с рукой! А то только морали, бляха-муха, читать умеют, что один, что вторая!
Татьяна боялась приблизиться к нему, и Вячеслав буркнул:
— Не дрейфь… Забинтуй мне чем-нибудь, болит.
Пока она занималась раной мужа, Эд пытался успокоить рыдающего юношу. Кое-как ему это удалось, и он увел парня в рубку.
— Эд, — сказала Татьяна, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. Она смогла остановить кровь Вячеславу, но теперь она увидела, что им грозит новая опасность. — Эд, ты слышишь меня?
Эдуард вышел из рубки.
— Как мы доберемся домой? — упавшим голосом прошептала Татьяна, обводя рукой океан.
Эд проследил за движением женщины. Они отплыли так далеко, что береговой линии с катера не было видно. А пока они гонялись за акулой, он и подавно забыл, в какой стороне земля. Он начал говорить с темнокожим юношей, но тот лишь испуганно озирался по сторонам и отрицательно тряс головой.
— Посмотри радио. В этой конуре должно быть радио, должны же как-то эти рыбаки общаться с сушей! — крикнул Бравлин.
