— Таня! — крикнул он, раздвигая траву, и вдруг почувствовал легкий укол рядом с ухом. Он поднял руку, с ужасом ощущая, как деревенеет тело. Непослушные пальцы коснулись какого-то тонкого, едва различимого предмета. Ноги отказывались подчиняться, они словно вросли в землю.
— Та… — начал Эд, перед глазами все поплыло, и он упал в траву, рядом с телом любимой.
Через минуту из зарослей показался Айс. В руках он сжимал длинную трубку.
— Таня, Шманя, — пробормотал он, извлекая из шеи усыпленного Эда тоненькую иглу. — Идиоты.
Валик продолжал подбрасывать в воздух камешки. Он делал это уже минут пятнадцать, и на его лице застыло выражение упрямого азарта, словно он участвовал в каком-то ответственном соревновании.
— Прикинь, Катрин, если бы закон притяжения не действовал и они не падали бы вниз, а крутились в воздухе, — сказал он с мечтательным видом.
Девушка молчала. Она все еще не могла отойти от ужасного сна.
— Правда, тогда мы бы тоже болтались между небом и землей, — добавил Валик. — Представляешь, если Сема опять обделается? Летишь себе, о прекрасном мечтаешь, а тут говно навстречу.
Он засмеялся. Смех был веселый и жизнерадостный, смех довольного всем ребенка, у которого дома полно игрушек, а по телику всегда свежие мультики. Сема заворочался, приходя в себя.
Катрин подошла ближе.
— Сколько я спала? — спросила она.
— Минут двадцать, может, больше, — сказал Валик. — А что?
Девушка не ответила — она смотрела на океан. Плавники. Их стало больше.
— Я за ними все время наблюдаю, — произнес Валик и снова подбросил вверх камень. Он шлепнулся на песок, образовав крошечную воронку. — Смотри, как их много стало.
— Когда сядет солнце, их будет столько, что вы не увидите океана, только одни акулы, — раздался голос Семы. Он елозил по песку, пытаясь принять сидячее положение. — Развяжите меня.
Валик покачал головой.
— Извини, это невозможно.
— Мы теряем время, — повысил голос Сема. — Вы же не дослушали меня!
— Лично я в детстве сказок начитался, — почесал нос Валик. — Что ты можешь сказать нового?
Катрин не верила своим глазам и ушам — Валик, этот рыхлый прыщавый увалень, тюфяк, стесняющийся собственной тени, сейчас разговаривал как совершенно чужой и незнакомый ей человек.
— Слушай, Катрин, а ты бы хотела, чтобы Марина снова была живой? И Влад? — спросил Валик.
Сбитая с толку странным вопросом, хиппи даже не нашлась что ответить.
— Ну же? — поторопил ее Валик, словно от ее ответа зависела судьба Вселенной. — Как тебе такая маза?
— Есть маза отфакать водолаза! — разозлилась Катрин. — Что за крейзовые вопросы, конечно, хочу! Можно подумать, ты не хочешь.
— А что ты могла бы дать взамен за их жизни?
— Валик, спустись на землю. «Что бы», «если бы»… Что бы ты делал, если бы у тебя рожа и жопа местами поменялись? Говорил бы жопой и какал ртом?
Валик снова рассмеялся и потянулся за камнем.
— Вы помните, что сказал Айс насчет острова? — снова подал голос Сема. Он торопился, боясь, что его перебьют. — Он назвал его Суловкс Онакуик. На самом деле он имеет другое название. Это те же слова, только наоборот. Киукано Скволус, вот как он называется.
— И что? — спросил Валик, равнодушно ковыряясь в носу.
— На языке древних это означает Акулий Плавник. Но это также имеет другое значение. Вечность. Потому что акулы — одни из немногих существ на Земле, которые живут со времен динозавров и практически не изменились. В их телах нет ничего лишнего, они функциональны и прекрасно приспособлены ко всем возможным эволюционным новшествам. И те акулы, которых вы сейчас видите, здесь не случайны. Посмотрите, вы когда-нибудь наблюдали такое скопление этих хищников у берега? Да еще абсолютно белого цвета?
— Опять ты за свое, — скривился Валик. Ему наконец надоело кидать камни, и он с интересом уставился на Катрин, которая не сводила глаз с океана.
— Развяжите меня. Клянусь, через пару часов будет поздно.
— А иначе что? Ты опять обосрешься? В знак протеста? — улыбнулся Валик.
Катрин медленно повернулась к парню. Ей явно не нравилось его поведение. Даже больше, чем увиденный сон.
