как раз то, что вы Светлана? Кто это? Это Никита Валяев. Эй, не падайте там в обморок. Вы смотрите у меня и радуйтесь, что это я вас прищучил, этакий добряк и весельчак, а вот если бы попали на Зимина, тут бы вам карачун и настал, он вас убить бы не убил, но занудил бы до смерти.
— Ки-и-ит! — протянул Зимин.
— Ладно. Вот что, Светлана, слушайте меня внимательно. В кафетерии сидит жена моего друга, и не просто друга, а человека, который, возможно, в скором времени станет одним из нас, подчеркну особо — не из
— Она там с Елизой Валбетовной, — сообщил я Валяеву.
— Светлана, стоп! — быстро сказал тот. — Пойдете туда только тогда, когда оттуда Елиза уйдет. Вы, судя по голосу, юны и прекрасны, мне будет жалко вас хоронить. Почему хоронить? Вы, видимо, у нас недавно работаете? Две недели? Оно и видно. Спросите у более умудренных опытом коллег, почему нельзя мешать Елизе Валбетовне. И вот как только она проследует к лифту, можете идти развлекать Викторию Евгеньевну. Понятно? Ну и славно.
Валяев повесил трубку, явно довольный собой.
— Надо будет с ней познакомиться, — сообщил он нам. — Судя по голосу — блондиночка, в достаточной степени скромная и непорочная. Экий деликатес для дядюшки Никиты.
— Кит, если ты еще хоть одну девицу с ресепшена отправишь на аборт, Ядвига тебя кастрирует, и я не шучу! — действительно серьезно сообщил ему Зимин. — Не забывай, что это запрещено законом, и мы платим серьезные деньги, отправляя их в абортарии Германии.
Аборты и впрямь законодательно запретили лет пять тому назад, когда стало понятно, что титульная нация если еще и не начала вымирать, то очень близка к этому. Как ни странно (учитывая давно ставшие традиционными бессилие и продажность нашей законодательной и исполнительной системы), этот закон и в самом деле выполнялся, подпольные абортарии закрывались, не успев открыться, и после того как пара сотен подпольных лекарей обзавелись новым местом жительства на довольно длительный срок, никто особо не рвался составить им компанию. Народ попроще рожал, хотя детей частенько оставляли в роддомах, девицы побогаче летали в Европу.
— Ладно, — махнул рукой Валяев. — Если что — сам оплачу.
Мне этот разговор, с одной стороны, был неинтересен, с другой, я понимал: вот теперь я, похоже, совсем свой.
— Киф, так что ты хотел спросить? — Зимин взглянул на меня. — Что конкретно?
— С чего начать? С игры или с кадрового вопроса? — уточнил я.
— С кадрового, — перехватил мяч Валяев. — Про игру и под коньяк поговорим, а про кадры — фиг он даст.
— Кадры решают все, — назидательно произнес Зимин. — Так что у тебя?
— Все то же, — пожал плечами я. — Крот. И вопросы по нему.
Зимин посмотрел на Валяева и позвонил Азову:
— Илья Павлович, зайди ко мне.
Зимин повесил трубку, взял из коробки сигару, прикурил, пустил в потолок кольца ароматного дыма и спросил у меня:
— А скажи мне, друг мой Киф, слышал ли ты когда-нибудь о «Консорциуме»?
ГЛАВА 3,
в которой герой узнает много нового и любопытного
— Ну, это термин такой экономический. Когда кто-то с кем-то объединяется для общего дела, то это и есть консорциум, — сообщил я Зимину.
— Ну да, ну да… — согласился со мной Зимин. — Ты даже отчасти прав. Но в данном случае «Консорциум» — это имя собственное.
— Тогда не слышал, — помотал головой я. — Точно не слышал, я бы запомнил.
— А между тем «Консорциум» существует, и это в высшей степени серьезная организация. — Зимин потушил сигару в пепельнице. — А самое главное — не слишком-то лояльная по отношению к «Радеону».
— Макс, вот вечно ты все идеализируешь и смягчаешь. — Валяев повертелся в кресле. — Киф, у всякой порядочной крупной корпорации всегда есть враги. Причем чем она крупнее, тем их больше. Мы очень большая корпорация, и у нас очень много врагов. Самый большой и главный из них — «Консорциум». Это на самом деле мощная организация и очень опасный противник.
— И? — опасливо поинтересовался я.
