Жозеф шумно выдохнул и, подойдя к жрецу, склонился над ним. Крови не было видно. Валлон резким движением вырвал из левой глазницы убитого нож — с легкой удобной рукоятью из черного пластика, чуть изогнутым лезвием с глубоким шоковым зубом на обухе и серым небликующим покрытием. Убрав нож, достал тесак, сбил с головы жреца чалму, перехватил густые волосы и, встав сбоку, двумя точными, свирепыми ударами отсек голову. Держа ее так, чтобы не запачкаться, поставил на алтарь, плюнул на него и перекрестил несколько раз.
— Пошли, — кивнул он Густаву. И первым пошел к выходу, доставая из кармашка на РЖ зажигательный патрон.[37] Выдернув чеку, швырнул его через плечо — внутри храма вспыхнуло белое магниевое пламя, послышался резкий шип. Отойдя шагов на пять от входа, Жозеф повернулся, одновременно правой рукой сорвав с плеча автомат, и ударил по деревянным статуям, от которых брызнула щепа. — Христос жив! Христос жив! — яростно выкрикивал валлон, поливая черный храм автоматным огнем. — Солнце взошло, твари!
7
— Что за стрельба, черт?! — Иоганн прибежал навстречу, даже не вымыв рук — с них капало красное. — Ланс, отвечать, черт вас возьми!
Переглянувшись с Джеком, на всякий случай приняв огневую стойку, Андрей полушутливо прищелкнул каблуками и отсалютовал пулеметом:
— Попытка нападения, товарищ сержант! — и подал Иоганну револьвер.
Швейцарец подкинул оружие на широкой ладони и покачал головой:
— За водой нельзя никого послать без стрельбы! Марш на место! Бегом! Марш!
— Да, товарищ сержант! — завопил Андрей, бросаясь по улице рысью. — Рядовой Брейди, за мной! Бегом! Марш!
Иоганн попытался достать его пинком, но промахнулся и, качая головой, засмеялся, буркнув:
— Щенок… — потом рыкнул на окаменевшего Джека, еще не разобравшегося, что тут всерьез, а что в шутку: — Чего встал?! Выполнять приказ ланс-капрала!
— Есть! — Джек бросился бегом по улице.
Иоганн, все еще посмеиваясь, махнул Эриху и зашагал следом.
С допросом было закончено. Убрать труп никто не удосужился — его швырнули под забор и перестали обращать на него внимание. Ласло и Анна сидели на крышах домов рядом с биваком, глядя в разные стороны: оставлять деревню без наблюдения было бы неразумно.
— Наконец-то! — Дик, сидевший на земле со скрещенными ногами, изобразил возмущение. — Кипяток принесли?
— Разливай, — засмеялся Андрей. — Иоганн, тебе полить?
— Выслуживаешься, — заметил с крыши Ласло. — Еще раз утащишь моего второго — я тебя пристрелю в спину.
— Уже пытались. — Андрей продемонстрировал продранную на спине ткань.
Венгр меланхолично присвистнул:
— Ого! Это как?!
— Джек, полей, — между тем попросил Иоганн, расставив ноги и вытягивая руки в подсыхающей крови. — Давай, а то засохнет — не отскребешь.
Он стоял, весело поглядывая на Джека. А на руках — до самого локтя — потеками сохла кровь. И труп, похожий на вымокшую в крови тряпку, лежал под стеной. Совсем недалеко сидела на рюкзаке Анна, с аппетитом лопая что-то из банки.
Джек сглотнул:
— Сейчас, товарищ сержант…
…Картон оказался слишком плотным, Джек вспорол коробку штыком и, с интересом изучив ее содержимое, извлек банку с пометками «завтрак» на четырех языках, стаканчик из крафт-бумаги, упаковку галет, сахар, пакетики с ячменным кофе и ромом. Стараясь не смотреть в сторону трупа, англичанин удобней устроился на рюкзаке у стены — так, чтобы к ней можно было привалиться.
«Я застрелил того пацана, — подумал он, протыкая резервуар саморазогрева. Странно, но мысль эта показалась… смешной! — Первый убитый мною враг — какой-то сопляк! Вот черт…» — Он пожал плечами, уже примиряясь с мыслью, что убил.
В банке оказался цыпленок с перловкой. Елена прошла по ребятам, лично разливая в стаканчики кипяток. Работая ложкой, Джек с интересом рассматривал пакетик рома. Краем глаза он заметил, как Дик ловко сдернул перфорированный уголок и привычно слил ром в кофе. Поболтал черенком своей ложки…
— Хлам бросаем здесь, — неожиданно сказал Иоганн. — И побольше.
Никто не удивился. Джек хотел спросить почему… и все услышали очереди из-за домов. Очередь за очередью.
Солдаты повскакали на ноги. Иоганн схватился за «уоки-токи»:
