читал потрепанный журнал, тоже лежа на постели. Густав просто валялся на кровати, глядя в потолок. Жозеф расставлял на столе автоматные патроны, потом сбивал их и расставлял в другом порядке. Ласло играл с Эрихом в шахматы. Андрей брякал на гитаре. Дика не было вообще.
Джек сразу же ощутил себя чужим. Ну где им понять его радость?!
— Приятно видеть счастливое лицо, — спокойно сказал Иоганн, не опуская журнала.
— Извините, — нелепо ответил Джек, проходя к своей кровати. — А что случилось-то?!
Ответом было молчание.
— Мат, — объявил Эрих.
— Давай еще, — предложил Ласло. — Я отыграюсь, вот увидишь…
— Нет, я спать. — Эрих встал и, зевая, потянулся. — В душ — и спать. — Проходя мимо Джека, он шепнул: — Отличная девчонка, дружище!
— Что? — растерянно спросил вслед Джек, но Эрих уже исчез.
Джек ощутил голод. Ни слова не говоря, он прошелся по блиндажу; Анна молча ткнула рукой в угол, где под курткой обнаружился котелок с картошкой и тушеным мясом.
За столом Ласло продолжал двигать фигурки, потом убрал доску.
— У Елены убили парня, — пояснил венгр тихо, кивнув на русскую. — Сообщение пришло.
Джек, сперва ошарашенно качнувшийся, спрятал глаза. Кому праздник, кому даже счастье, а тут… Но все-таки начал есть — голод никуда не делся, хоть это и было почти стыдно. Он ел и очень сосредоточенно слушал, как Андрей, разыгравшись, начал напевать какую-то песенку:
— Хватит! — вдруг крикнул Густав, дернувшись на постели. Перевернулся на живот и судорожным движением накрыл голову подушкой. Андрей с неожиданной флегматичностью пожал плечами:
— Да ладно, ладно, чего шуметь? Прими таблетку и дрыхни…
— Бромом надо лечиться, — сказал Эрих входя. Он сел на постель и расстегнул ремни сапог.
— Отстань ты от него. — Жозеф смешал в кучу патроны и поднял на Эриха недобрые глаза.
Немец смотрел на валлона, держа в руке сапог, и Джеку на секунду показалось, что сейчас сапог полетит в Жозефа. «С чего они завелись-то?» — недоуменно подумал он… и вдруг понял: у них у всех было хорошее настроение. Как у него. И все они входили в блиндаж… ну и так далее.
— Браток, а ты подрос, — сказал Эрих, не отводя глаз от Жозефа. — А еще недавно…
— Стоп. — Журнал опустился, открыв улыбку Иоганна. — Что такое, парни? Если хотите развеяться, то сейчас пробежимся по тылам.
— Уже сплю, — криво улыбнулся Эрих и, выпустив из рук сапог, улегся, скрестив руки на груди.
Жозеф помедлил и снова принялся терзать патроны, но Иоганн обратился уже к нему:
— Ты решил одну мою проблему — кого послезавтра отрядить в китчен командо.[72] Угу?
— Есть, товарищ сержант. — Жозеф насмешливо козырнул.
Елена села на кровати. Лицо русской опухло от слез, и ребята словно бы невзначай отвернулись кто куда.
— Мальчишки, не ссорьтесь, — тихо попросила она. — Это я виновата… Вы простите…
— Мы и не думали ссориться, — подал голос с койки Эрих. — Жозеф, хочешь, я тебя поцелую?
— Я облююсь, — без обиды ответил валлон, — так что пошел ты…
— Поляк… Густав, хочешь тебя поцелую?
Густав не ответил.
