Элеонора закричала, обращаясь к трибунам:
— Это совсем не смешно! Это подло! Вы все просто кучка…
Брендан мгновенно зажал ей рот рукой.
Медведи снова направились к Феликсу. В нетерпении он перекидывал меч из одной руки в другую. Между тем позавидовать ему было нельзя: на его теле не было доспехов, ничто не защищало его от медвежьих зубов.
С громким ревом на гладиатора бросился медведь слева. Перевернув меч в воздухе, Феликс рукоятью ударил животное в челюсть. От удара медведь качнулся назад. Феликс развернулся и нанес удар второму медведю, срезав даже клочок шерсти у него с морды.
— Видишь, он не так уж жесток! — объяснил Брендан Элеоноре. — Он мог прикончить медведя, но не стал этого делать.
По трибунам разносились радостные крики, зрители скандировали имя гладиатора громче, чем Брендана:
Корделия от волнения словно вросла в землю. Гладиатор — по сути, юноша — так заразительно улыбался. Но если бы он не был настолько искусен, насколько уверен в себе, он бы наверняка стал бифштексом. И это было бы ужасно. Внезапно она поняла энтузиазм людей, которые смотрят бои быков, и присоединилась к толпе, выкрикивая:
Огромные туши медведей приближались к бойцу, тот поднял свой меч. Но на этот раз животные оказались умнее — когда они подошли достаточно близко, один из них прыгнул на Феликса, выставив свои мощные лапы с когтями вперед, пока второй продолжал нестись к нему на полной скорости. Феликс растерялся — он сделал попытку атаковать сразу сверху и снизу, но первый медведь успел повалить его с ног, а второй напасть спереди. Гладиатор упал на землю… на него тут же прыгнули медведи, опустив к нему свои истекающие слюной пасти, готовые приступить к трапезе.
— Прекратите! — вскричала Корделия. — Величайший Император, прошу, остановите все это!
Оципус удивленно вскинул брови. Что-то в встревоженном виде Корделии произвело на него сильное впечатление. И тогда ему на ум пришла одна идея, которая своей зрелищностью сведет толпу с ума. Оципус шепнул что-то Родикусу, тот улыбнулся, а затем прокричал в свой мегафон: «Остановите бой!».
Стоявшие неподалеку стражи отпугнули медведей ударами хлыстов, заставляя их бросить жертву. Трибуны разразились громкими возгласами неодобрения. Оципус схватил Корделию за запястье и потащил ее за собой.
— Куда вы меня ведете?
— На арену, — ответил Оципус.
— Эй, погодите! — вскрикнул испуганный Брендан. Элеонора и Уилл тоже вскочили со своих мест. — Не забирайте мою сестру!
Оципус разразился смехом, который напоминал хлюпанье грязи. Затем он щелкнул пальцами, и стража схватила Брендана, Элеонору и Уилла.
— В Колизее я могу делать, что захочу! — изрек Оципус. — А сейчас мне хочется вывести эту девочку на арену, чтобы она встретилась с тем, кем так восхищается!
— Постойте! Нет, не надо… — пыталась возразить Корделия, но Оципус уже не слушал. Он потащил ее по темной лестнице, ведущей на арену. Казавшиеся маленькими руки императора оказались сильными, а крепкие короткие ноги двигались очень быстро. За считанные секунды он выволок Корделию на пыльное поле, откуда уже увели медведей. Феликс, уже поднявшись, стоял на поле. Как только император подвел к нему Корделию, Родикус стал объяснять происходящее с балкона:
— Император привел Корделию из Новой Британии встретить Феликса Грека. Она только что просила императора сохранить ему жизнь! И это может означать только одно, достопочтенные горожане! Да, именно так… теперь Величайший Император скрепит их руки! Чуть позднее молодые дадут свои обеты.
— Что ты имеешь в виду — «дадут обеты»? — растерянно спросил Брендан.
— Брачные обеты, — пояснил Родикус. — По нашим обычаям, если молодая девушка спасает жизнь гладиатору, она становится его супругой.
— Что? — выдохнул пораженный Уилл.
— Совсем скоро, — как ни в чем ни бывало продолжал Родикус, — Величайший Император проведет церемонию. И тогда Феликс и Корделия станут супругами.
38
Посередине арены стояла потрясенная шумом Корделия. Все зрители вскочили на ноги, в едином ликующем порыве славя Феликса. «Наверное, меня тоже?» — подумала девушка. Она не расслышала среди рева толпы слова Родикуса про
