Феликс тем временем знал, как воспользоваться вниманием толпы. Он снял свой шлем и помахал зрителям. Трибуны взревели восторженными криками. Тогда он обратился к Корделии, не глядя на нее:
— Спасибо, что спасла мне жизнь.
— Не за что, — быстро ответила Корделия. Крики толпы заглушали их разговор. — Мне нужно вернуться в свой дом. Помнишь, тот, что появился на арене? Это дом моей семьи, который куда-то утащила стража императора…
— Я помогу тебе его вернуть, — также быстро и тихо ответил Феликс. — Я помогу тебе, чем смогу. Но император придет в ярость, если мы уйдем раньше…
— А теперь, — Родикус продолжал вещать с балкона, — Величайший Император начнет церемонию венчания!
— Какую еще церемонию венчания? — изумилась Корделия.
— М-м… нашу? — ответил Феликс.
— Нашу? Ты, должно быть, шутишь! С чего это я выйду за тебя замуж? Мы только что встретились!
— Это римский закон, — пояснил Феликс. — Когда женщина спасает гладиатора от смерти, она становится его супругой. Ты разве не знала об этом?
— Нет такого закона. Это историческая неточность! Все это — выдумка!
— Этот закон ввел Оципус.
Корделия тут же замолкла. «Ну конечно! Мы же в одной из книг Кристоффа. Это все чистый вымысел. Кристофф выдумал этот глупый закон для того, чтобы сделать сюжет интереснее! А теперь я страдаю из-за причуды какого-то писаки!»
— Феликс Грек, — начал церемонию Оципус, все еще скрепляя их руки, — берешь ли ты прекрасную Корделию из Новой Британии себе в жены?
Феликс улыбнулся перепуганной Корделии. Его взгляд словно говорил:
Она не была намерена оставаться в этом браке по сговору, даже пускай и в вымышленном мире, который технически не признается властями штата Калифорния…
— Погодите-ка! — закричала Корделия. — Мне всего лишь пятнадцать!
— И что? — недоуменно пожал плечами Оципус.
— Я же несовершеннолетняя! Закон запрещает вступать в браки несовершеннолетним! Разве здесь нет такого закона?
— Хм-м… — Оципус задумался. — Говоришь, тебе пятнадцать?
— Да!
— Ну, Феликсу семнадцать. Так что не вижу здесь проблемы.
— Что? — Корделия повернулась к Феликсу. — Как ты можешь быть гладиатором в семнадцать лет?
— Меня продали в рабство, как только я начал ходить.
— К тому же, — продолжил Оципус, — по моим законам в брак могут вступать все, кто достиг тринадцати лет.
— Тринадцати? — возмущенно закричала Корделия. — Да вы больной…
— Думаю, вам стоит попридержать язык, юная леди, — заметил Оципус, — а то мне придется его отрезать, и Феликсу достанется немая жена!
Корделия не могла вымолвить ни слова от ужаса. «Что я могу сделать? В данный момент ничего. Ради нашего спасения придется подыгрывать. Тянуть время, пока я не придумаю, как нам пробраться в дом. И как только мы туда попадем, мы будем знать ход событий этой книги. У нас будет огромное преимущество. И тогда мы найдем способ вернуться к маме и папе. Подыгрывай им, Корделия, и тогда мы сможем здесь выжить».
— А теперь, — Оципус отвлек ее от размышлений, — следующие два слова, которые вам осталось сказать —
— Я согласен, — повторил за ним Феликс.
Корделия окинула взглядом трибуны, все зрители стояли на ногах и взволнованно наблюдали за церемонией. Император Оципус показал Феликсу поднятый большой палец.
— Кажется, жених принял предложение. Но что же ответит невеста?
— Корделия, — обратился к девочке Оципус, — берешь ли ты Феликса Грека в мужья?
Корделия пребывала в состоянии, близком к обмороку, чувствуя рвотные позывы и нестерпимое желание удалиться в туалет. Она и раньше оказывалась в затруднительных ситуациях, но никогда у нее не крутило так живот от страха того, что ей предстоит выйти замуж за незнакомца.
Оципус нетерпеливо поднял бровь:
— И каков же твой ответ?
— Нет, нет, нет, нет, нет! — кричал на бегу Брендан. — Ее ответ — нет!
— Как ты смеешь прерывать мою церемонию? — возмутился Оципус. — Как тебе вообще удалось сбежать?
