Она должна возразить просто из принципа. Она обязана отказаться. Но Аркли прав: ей любопытно, даже несмотря на то, что теперь ее жизнь не связана с вампирами и с их заплесневелыми костями. И насчет другого он тоже прав. Никаких дел у нее нет.
Пусть телом Аркли и был слаб, но манипулировать ею он еще не разучился. И сейчас она уже знала, что ей придется, по крайней мере, на это взглянуть.
Лора закрыла машину, и они вместе пошли по тропинке. Стежка бежала через поле, заросшее дикой травой, и привела к простенькой лагерной стоянке, на которой было установлено несколько синтетических палаток и подготовлено большое кострище. Реконструкторов поблизости не было, только какой-то человек, одетый в толстовку с капюшоном и джинсы, ждал их. Он весьма энергично потряс руку Аркли, а потом повернулся и улыбнулся Кэкстон, словно ожидая, что его представят.
— Знакомьтесь, патрульный, это Джефф Монтроз. Студент археологического факультета Геттисбергского колледжа.
Кэкстон удивленно подняла бровь, но протянула Монтрозу руку для пожатия. Он был среднего роста, коренастый. Каштановые волосы на макушке редели, и еще у него была длинная аккуратная эспаньолка, которую он осветлил практически до белого цвета. С глазами у него было что-то странное, но потом Лора поняла: они у него просто подведены.
— Сейчас мы изучаем период Гражданской войны, но если выпадает шанс испачкать руки, мы не упускаем такой возможности.
— Привет, — поздоровалась Лора.
Его внешний вид Кэкстон не волновал, но археологов она представляла иначе. Он ее не узнал, автографа не попросил, и это очко в его пользу.
— Вы профессор? — поинтересовалась она.
Она так и не закончила колледжа, но не могла припомнить, чтобы ее профессора подводили глаза.
— Выпускник. Вообще-то тут распоряжается Серый Волк, но у него весь день занятия, поэтому он попросил меня помочь вам разобраться тут.
— Серый Волк — это кто? — спросила она, сбитая с толку.
Монтроз рассмеялся.
— Простите, это мы так профессора Гейстдорфера называем. Он получил это прозвище потому, что каждый день бегает трусцой по кампусу. Он у нас местная знаменитость. Я как-то забываю, что в реальном мире люди могут его не знать. Его весь колледж знает.
Своего мальчишеского энтузиазма Монтроз скрыть не мог, хотя каждый раз, глядя на Аркли, он прятал улыбку, словно это покрытое шрамами лицо напоминало ему, что идет полицейское расследование.
— Я отправил всех на обед, место сейчас в нашем распоряжении.
Он повернулся, направился к самой большой палатке и откинул ее борт.
— Это так захватывающе. Мы, честно сказать, хотели бы поскорее вернуться к работе, поэтому, если вы не возражаете, я просто покажу вам, что мы раздобыли.
Они втроем вошли в палатку — замкнутое пространство футов десять на двадцать. Внутри были расставлены длинные столы, застеленные белой бумагой. Грязные на вид обломки металла и сплющенные белые пули были выложены для осмотра, пометки вокруг них были написаны от руки карандашом. Но не столько они заинтересовали Лору, сколько дыра в земле посреди палатки. Там была вырыта яма, куда спускалась ярко-желтая лесенка. Стенки ямы были укреплены досками. В некоторых местах яма доходила до уровня деревянного настила. Это что, подвал давно снесенного дома?
Монтроз без всяких церемоний полез первым. За ним последовала Кэкстон, а потом и Аркли. На лестнице у него возникли трудности, но он не жаловался, и каждый раз, когда Кэкстон пыталась ему помочь, он отпихивал ее руки.
Монтроз обвел жестом яму вокруг них. Она была футов шесть глубиной, и всю ее разглядеть у Кэкстон не получилось. От запаха земли слезились глаза.
— Мы обнаружили этот погреб много лет назад, но только сейчас получили разрешение раскопать его. Руководство парка не слишком-то жалует поиск реликвий, даже если он проводится по всем правилам. Слишком многие приходят сюда год за годом с металлодетекторами, раскапывая священную землю. — Он пожал плечами. — А я считаю, что лучший способ почтить историю — это изучать ее, хотя, полагаю, со мной не все согласятся. Первоначально тут был пороховой склад конфедератов, место, где они держали бочонки с черным порохом для пушек. Они хранили его под землей, ибо тут было прохладно и если бы произошел случайный взрыв, никто бы не пострадал. Погреба вроде этого разбросаны по всему Геттисбергу, большинство из них строилось очень быстро, а потом, когда они становились не нужны, их засыпали землей. Иногда находишь обломки бочонков или какие-нибудь железки от лебедок или шкивов, да и то редко. Никто не думал, что эта окажется слишком интересной, но, если есть возможность, мы всегда смотрим, просто на всякий случай.
Монтроз двинулся на другой конец ямы, и Кэкстон увидела там другую лестницу, ведущую еще глубже в землю. Из отверстия, вырезанного в досках пола, струился электрический свет.
— После битвы при Геттисберге погреб был намеренно взорван. Ничего удивительного: конфедераты рванули отсюда в дикой спешке, когда поняли, что сражение проиграно, они не хотели, чтобы Союз заполучил порох, который они оставили у себя в тылу. Кроме того, сейчас мы думаем, у них была и другая причина.
