— Ты это слышал? — спросил он.
— Ага, — ответил Эбен Нудд.
Мы все слышали. Это был не кто иной, как вампир Чесс, следовавший за нами по пятам.
— Думаю… — начал уроженец Мэна, но что он хотел сказать, мы так никогда и не узнали.
Чесс выпрыгнул из проломленного купола, словно ядро из пушки. Он схватил Нудда за воротник и открутил ему голову, ломая с хрустом позвонки. Он не потрудился высосать кровь бывшего красномундирника, но лишь сбросил его с крыши, и тот рухнул на землю.
— Не уверен, что нас представили как полагается, — сказал Чесс.
Глаза его горели как уголья.
Свидетельство Алвы Гриста
51
— Который час? — спросил Аркли.
Он держал руку над белым эмалированным тазиком и закатывал рукав. Марлевая повязка вокруг запястья была коричневой от запекшейся крови. Когда он убрал ее, показалась вымазанная кровью кисть, волоски на которой потемнели и прилипли к коже. Отвратительная рана, похожая на высохшего червяка, пересекала запястье.
— Патрульный!
Усталость обдала ее, словно холодный ветер. Давно она спала последний раз.
— Сейчас… э-э-э… четыре тридцать.
Клара уже спит.
— Что… где оно? Я оставила его всего на секунду.
Гарольд встретился с ней вопросительным взглядом.
Она посмотрела на его руки и забрала обернутый бумагой ланцет.
В подвале музея было множество инструментов для того, что они собирались предпринять. На столе перед ней стояла градуированная стеклянная банка, свежий бинт и рулон хирургического скотча.
— Нам пора пошевеливаться, — сказал Аркли. — Если солнце взойдет до того, как Малверн приготовится действовать, мы потеряем целый день. И потратим крови больше, чем мне хотелось бы.
Кэкстон кивнула и прикусила нижнюю губу. Пора сосредоточиться. Он сдернула бумагу с ланцета, короткого прямоугольника из хирургической стали с острым треугольным концом. Посмотрела на руку Аркли. Ту самую, без пальцев. Рука была плоским квадратом тканей, настолько огрубевшим от рубцов, что она даже не была похожа на человеческую. Она скорее была похожа на лапу животного. Кэкстон попыталась провести ланцетом по ране, но отдернула его, когда Аркли вскрикнул и застонал от боли. Кровь потекла из пореза редкими темными каплями, а вовсе не потоком, которого она ожидала.
— Ты не должна колебаться, — сказал он, скрипя зубами. — Это тебе не мешок замороженной фасоли резать. Придется вонзать. Глубже.
Голова у Кэкстон на миг пошла кругом от его слов. Очень плотно зажав ланцет пальцами, она наклонилась и воткнула его глубоко в руку Аркли. Он вскрикнул от боли, но Лора не обращала внимания и принялась повторно вскрывать рану решительным режущим движением.
— Вот так? — уточнила она.
— Хватит, — ответил Аркли.
Он пошевелил рукой без пальцев, чтобы напрячь мускулы. Кровь быстро полилась из раны, скатываясь по коже.
— Банку давай, — велел он.
Кэкстон подставила ее под рану, чтобы собрать кровь. Здоровой рукой Аркли сжал руку, словно выдавливая зубную пасту из высохшего тюбика. Кровь хлынула из раны, густая и темная, венозная кровь цвета красного вина. Она плескалась и забрызгивала стенки банки по мере наполнения. Кровяной ободок взбирался по белой маркировке на боку. Две унции. Пять унций. Десять.
— Половина, — сказала Кэкстон подбадривающим, как она надеялась, тоном.
— Дери ее в душу мать! — взревел Аркли, сжимая и сдавливая руку.
Двенадцать унций, пятнадцать. Рана не закрывалась, поток не слабел. Кэкстон мысленно поблагодарила за это Бога. Должно быть, она рассекла крупный кровеносный сосуд. Неужели понадобится зашивать? Семнадцать унций. Двадцать.
— Хватит, — сказала она и убрала банку.
