сказав, от кого именно оно исходит.
– А как ты сможешь это сделать?
– Есть один способ, – уклончиво ответил я. – Но ты должен довериться мне.
– Я согласен, – кивнул орк.
– Ты же понимаешь, что после гибели Алии твое тело тоже рассыплется?
– Зато до этих пор я буду бессмертным и помогу тебе избавиться от Кана, – ухмыльнулся орк. – А некромаги, насколько мне известно, живут о-о-очень долго.
– Эм… да, наверное, – неловко промямлил я.
Долохов вновь усмехнулся в моей голове.
– Ладно, не будем терять времени… – Я закрыл глаза и отдал контроль над телом Балару.
Первое, что сделал Долохов, – это, не глядя, резанул мое запястье об лезвие трезубца.
«Когда под рукой нет чужой крови, приходится пользоваться своей, – услышал я его мысленный голос. – Такова специфика некромантии».
Расчистив участок земли, он нарисовал на нем большой круг. Кровь свободно стекала по руке мага и впитывалась в землю, но его это, кажется, ничуть не беспокоило.
Следом Балар вписал в круг два пересекающихся треугольника и начал заполнять их рунами северного языка, непрерывно бормоча себе что-то под нос.
– Встань в круг! – приказал он Хиксу.
А я поразился, как странно звучит мой голос, когда губами управляет кто-то другой. В нем появились какие-то холодные властные интонации, а сам голос звучал отрывисто и резко.
Не мог не заметить этого и орк. Он изумленно воззрился на меня, но спорить не стал и покорно занял место в центре рисунка.
– На колени! – последовала очередная команда.
Хикс повиновался.
Балар вышел из круга. Закрыв глаза, он простер к орку руки и начал нараспев читать заклинание:
– Солум де билис мори дебент! Нил алиуд сцит нецесситас квуам винцере! Симилиа симилибус цурантур!
Я ощущал текшую от меня к Хиксу энергию и даже сквозь закрытые веки видел, как наливается пульсирующим алым светом рисунок на земле. Затем вся эта сила закрутилась вихрем и влилась в дрожащего орка.
Хикс беззвучно повалился на бок. А я открыл глаза и вновь ощутил контроль над телом. Рисунок пропал, стертый с лица земли силой черного колдовства.
Я бросился к орку.
– Ты как? – спроси я, склоняясь над ним.
– Нормально, – прохрипел Хикс, с трудом принимая сидячее положение.
Убедившись, что с ним все в порядке, я подошел к рюкзаку и вытащил из него узкую полоску ткани. Кажется, когда-то это была моя запасная рубашка. Зажав один конец во рту, я попытался перевязать рану на запястье.
– Давай помогу, – предложил Хикс, нетвердо поднимаясь на ноги.
Я протянул ему ткань, и орк вначале неловко, потом все более уверенно забинтовал мою рану.
– Проткни меня, – неожиданно попросил Хикс.
– Че-э-эго-о-о??! – изумленно уставился на него я.
– Кинжалом проткни. Хочу проверить, – досадливо поморщился орк.
Я снял трезубец с пояса и занес руку для удара.
– Уверен?
– Да, – кивнул Хикс.
Боясь передумать, я с размаху вонзил трезубец в его плечо. Костяное лезвие без труда вошло в плоть по самую рукоять.
– Что-нибудь чувствуешь? – с интересом спросил я.
– Не-а.
Я вынул трезубец из его плеча. То, что на костяном лезвии не осталось ни капли крови, меня не удивило, но то, что ее не было и в ране, заставило меня недоверчиво хмыкнуть. Впрочем, вскоре не стало и самой раны – она затянулась, словно кто-то обратил время вспять.
Хикс выхватил из-за спины акинак, вытянул вперед левую руку и одним взмахом отсек ее у локтя.
Обрубок шлепнулся на землю, но через мгновение превратился в дым и снова прирос на место. Хикс сжал пальцы, словно проверяя, слушается ли его рука, и довольно поглядел на меня.
