— И всё?! Рыжая, ты меня бесишь! — вдруг разозлился он, стремительно прошагал мимо меня, распахнул дверь и выскочил в коридор. — Ты идешь? — чуть ли не с ненавистью спросил, оглянувшись.
Это сейчас что вообще было?! Он не с той ноги встал? Его во сне укусила бешеная комариха? Ведь именно самки пьют кровь. Или Марко кошмары всю ночь снились?
Я с квадратными глазами вышла из гостиной, аккуратно закрыла дверь и, стараясь не подходить близко, держась на некотором расстоянии, направилась к лестнице. А Блондинчик что-то злобно проворчал себе под нос, догнал меня, отобрал сумку и скомандовал:
— Быстрее! На завтрак опоздаем.
Да-а-а… Уж на что я странная особа, но сегодня Марко удалось меня переплюнуть.
Но, к счастью, этим он и ограничился. Больше в течение дня он так неадекватно себя не вел. Только посматривал на меня задумчиво и брови хмурил. Правда, я это не сама заметила. Мне было чем заняться, кроме как ловить чьи-то там взгляды. Я болтала с ребятами, со смехом рассказывала им о вчерашнем походе в театр, ну и вообще наслаждалась жизнью.
А вот Марта меня спросила:
— Эль, вы с Марко поссорились? — шепнула она мне на ухо, когда мы стояли перед третьей парой у аудитории и ждали преподавателя.
— С чего ты взяла? — удивилась я.
— Он так странно себя ведет. Хмурится и явно злится, когда на тебя смотрит.
— А-а-а, ты тоже заметила, да? — просияла я. Значит, не мне одной кажется сегодня ненормальным поведение моего соседа. — Он с самого утра какой-то чудной… Не знаю, что с ним случилось. Но мы не ссорились.
На этом неадекватность Марко не закончилась. Уж не знаю, что с ним произошло и кто его покусал, но он отчего-то стал приставать ко мне с глупыми разговорами, когда мы, например, делали домашние задания в нашей общей гостиной.
Бывало, сидишь за письменным столом, вчитываешься в какую-то заумную жуть, которую не то что повторить, понять-то невозможно, а тут — бац! — и из-за спины прилетает вопрос:
— Рыжая, ты какое печенье больше всего любишь?
— Что? Печенье?
— Да. Ты какое печенье любишь?
Похлопав глазами и возвращаясь в реальность, с трудом вспоминаешь, а какое я печенье-то люблю?
— Миндальное, шоколадное и с лесными орехами. А что?
— Нет, ничего. Ты не отвлекайся, Элисса. Занимайся.
Глава 18
Или, например, отрабатываешь хитроумный пасс из бытовой магии, который должен высушить ткань, или убрать пыль со всех поверхностей, или разгладить одежду. Сосредоточенно пыхтя и хмурясь, складываешь пальцы в какую-то невероятную козюлю. Пытаешься их свернуть как надо, а не так, как пытается это сделать рука, которая всячески противится тому, что ее части скручивают в бараний рог… И тут голос Марко выдает:
— Рыжая, а у тебя конопушки всегда пропадают зимой?
— Что? Какие конопушки? — Смотришь на него, не понимая, о чем речь. — Это не конопушки, а веснушки! И — да, всегда. У меня веснушки только на солнышко появляются.
— Ясно.
Расслабишься, решишь, что всё, больше никто отвлекать не будет, но…
— Рыжая, а твоя сестра тоже рыжая и зеленоглазая?
— Нет!!! — разозлившись, уже совсем невежливо рыкнешь. — Голубоглазая блондинка. Ещё вопросы?
— А сколько ей лет?
— Девятнадцать.
— А твоему отцу?
— Пятьдесят! — сопя, как гневный ёжик, отвечаешь. — Марко, что ты ко мне привязался? Не видишь, что ли? Я же пытаюсь освоить пасс.
— А ты всё равно неправильно его делаешь. Так что пытайся не пытайся, а ничего не выйдет.
И улыбается так противненько… Тьфу!
