от галат, пытающихся просочиться в Старый город, и вовсе не желающего убивать Ваньку Каина.
— Галаты, — сказал шепотом Иван, поднимая «призрак».
— Галаты так галаты, — ответил Круль. — Огонь по твоей команде…
Сволочь, чуть что — ответственность на Ивана Александрова. Жилы мотает, тварь предавшаяся…
Не проворонить бы, не подпустить слишком близко. Звуков не слышно, будто замерли преследователи, но это для лопухов отговорка. Знает Иван, как могут специалисты бесшумно передвигаться.
Палец лег на спуск.
Первую очередь — над самым полом. По ногам. Чтобы не убить, а ранить. И чтобы в броники по-пустому не садить. Лучше ранить, чтобы ребята остановились для оказания помощи. Или для эвакуации…
Сзади послышался щелчок.
— Уходим, — шепнул Круль.
— Есть осветительная ракета? — еле слышно спросил Иван.
— Наготове.
— Давай вдоль по коридору. Только помни — слева был выступ.
— Не учи ученого…
Иван успел прищуриться — ракета вылетела из патрона с шипением, брызгами белого огня и полетела по коридору в метре над полом.
Всего метрах в тридцати от Круля ракета ударилась в препятствие и взорвалась ярким белым сполохом. Пятеро. Иван успел рассмотреть пятерых и нажал на спуск.
«Призрак» застучал, выбрасывая пули, гася вспышки и звук выстрелов.
Ракета ударила переднего из преследователей в живот, не опрокинула и не нанесла рану — просто заставила остановиться от неожиданности. А вот пули двух «призраков», вылетевшие из темноты, достали троих, продырявили мышцы ног, сломали кости, смешали с кровью осколки костей и куски плоти.
Ракета погасла, но загорелась одежда одного из преследователей, белый свет сменился красным, но быстро погас — кто-то навалился на огонь, задавил его.
— Бегом! — скомандовал Круль, и они оба бросились прочь, держась возле стен и пригнувшись как можно ниже.
Всего несколько секунд. У них — всего несколько секунд, прежде чем преследователи преодолеют замешательство или просто уберут раненых с линии огня.
— Янек, давай! — крикнул Круль и прыгнул вперед, в темноту, как в воду.
Иван прыгнул одновременно с ним, упал на пол, обхватил голову руками и зажал уши.
Сзади, всего метрах в десяти, рвануло. Воздух, ставший почти твердым, ударил по Ивану, попытался протащить его по коридору, словно капсулу в трубе пневмопочты.
Иван вжался в пол, зажмурился, начал рушиться потолок, падали камни, сыпалась земля. Несколько кусков ударили по ногам.
— Бегом! Бегом! — проорал Круль, и Иван, не задумываясь, бросился вперед, подальше от завала.
Кто знает, как себя поведет старинная кладка, не рухнет ли потолок во всем коридоре. Это будет совсем не смешно: оказаться похороненным заживо.
Иван бежал, не видя ничего перед собой, — пыль заполнила коридор. Выставил руку влево — стена. Можно держаться ее, чтобы не заблудиться. Бежать…
— Стой, жеребец! — крикнул кто-то сзади.
Кто? Иван оглянулся, но ничего в темноте не разглядел. Вытащил из кармана фонарь и включил. Его догонял Круль — медленным, спокойным шагом. Рожа перемазана, бровь чем-то рассечена, и по грязной серо-рыжей щеке стекает ярко-красная струйка.
— Ну ты и здоров бегать! — сказал Круль. — Пацана моего давай подождем. И Хаммера. Оттуда нас не догонят — Ян свое дело знает. Если на кого и напоремся, то только там…
Круль указал пальцем вперед, за спину Ивана.
— И перестань светить мне в рожу!
Из клубящейся пыли вынырнули Ян и Хаммер.
— Все в сборе — марш-марш! — Круль наполеоновским жестом указал на коридор. — Ты, Ваня, посвети, а то я свой фонарь посеял в суете и хаосе…
Иван пошел вперед, держа фонарь так, чтобы луч не убегал слишком далеко вперед.
— Я в детстве обожал взрывать всякую дрянь, — сказал Круль. — Петарды, серу, самодельный порох — лишь бы грохотало. Мне не нужно было
