— Ладно, — сказал он вслух. — Если ты не хочешь сражаться, я убью тебя просто так.
— Ты не сможешь, — сухо прошелестела маска.
— Я-то? — удивился демон. — Я ещё как смогу. Ты олицетворяешь всё, что мне противно. Целомудрие, карамель, перьевые подушки и лампадное масло. Тебя очень легко убить.
— Целомудрие? — переспросил Аваддон.
— Ну… По крайней мере, у вас такой имидж, — вывернулся Агарес.
Он с трудом, дрожащими руками поднял меч.
— Защищайся или умри.
— Пожалуйста… — В голосе ангела слышалось сожаление. — Прекрати.
Демон замотал головой — с волос полетели красные капли.
— Нет. Я убью тебя. Сдавайся. Умирай. Делай что хочешь — я не остановлюсь.
Ангел, чувствуя саднящую боль, сжал в ладонях рукоять.
— Я прошу…
— Нет!
Агарес подался вперёд, вложив последнюю силу в выпад по направлению к горлу Аваддона. Тот, парируя удар, бросил лезвие навстречу демону… Ангел в изумлении ощутил, как сталь вошла во что-то мягкое. Разжав пальцы, он понял: Агарес сделал обманныйвыпад, не собираясь убивать его, играл в «поддавки». Демон с усилием вытащил клинок из своей груди и небрежно бросил на стеклянный пол. Меч зазвенел, словно колокольчик. Уронив собственную катану, демон смотрел на маску брата.
— Знаешь, а я бы в тебя попал… — произнёс Агарес и от души рассмеялся.
Изо рта демона пошла кровь. Он упал на колени, постояв так секунду, рухнул навзничь и больше не шевелился. По стеклу потёк тёмный ручеёк, собираясь в большую лужу.
Аваддон, шатаясь, прошёл на кухню. Снял маску и допил водку из горла. Его трясло.
«Я убил своего собственного брата, — мелькнуло в голове ангела. — Кто же я после этого?»
Ему захотелось как можно быстрее умереть — и позабыть бой в стеклянном зале. «Всё сотрётся из памяти, слава Господу… Но как бы мне запомнить, чтобы я при Армагеддоне взял Агареса в плен? Я не хочу больше убивать его… снова». Отперев дверь, Аваддон на лифте, а затем по лестнице поднялся на крышу дымчатого небоскрёба. Он медленно поднял голову, и в лицо ему ударил яркий свет сотен искусственных городских солнц.
…Ангел шагнул вниз — распластав руки так, словно это были крылья.
Глава последняя
Скотовод и земледелец
(Москва, 6 сентября — 19 октября 1812 года)
…Аваддон направлялся в Небесную Канцелярию со странным настроением. Его попросили зайти, туманно объяснив: имеется «красное задание». На жаргоне ангелов — это кого-то убивать. Умерщвлять на благо Небес Аваддону не слишком нравилось, но он понимал, что добро нуждается в защите. «Слово Божие ведь в принципе можно нести по-разному, — думал ангел, продвигаясь среди облаков. — Кто сказал, что пыточные инструменты не могут служить добру? Очень даже могут, если достаточно полежали в святой воде». Возможно, его новая мишень — серийный убийца или злой король. Резать таких — в Раю целая очередь желающих. А вдруг…
Он взялся за ручку двери, когда его окликнули.
— Аваддон?
Ангел обернулся. В конце облачного коридора, подсвечиваясь сиянием, стоял Иисус.
— Господи?
— Подойди на минуточку, сильвупле.
«Сразу видно, Господь вернулся из Европы, — подумал Аваддон. — Как погостит у дворянства, так сразу проскакивают французские словечки. Этот дурацкий французский — главная мода, пожалуй, со времён популярности латыни».
— Нет, латынь была популярнее, — небрежно махнул рукой Иисус, и ангел тихо проклял себя: надо же, всегда забывает о способности Божьей читать мысли. — Ничего, я читаю их крайне редко, случайно так совпало. —
