Я разлепил глаза.
Э-э-э, жив, что ли?! Судя по обстановке, я находился в шатре. Лежал, укрытый одеялом.
– Ой, Хозяин! – пискнул рядом знакомый голос. Кутики. – Я сейчас позову Линну!
– Хиили! – обрадовалась Сэйто.
– Хозяин очнулся! – воскликнула Мицу.
– Живучий зараза, – прошипела Синкуджи. Магесса лежала рядом.
Тут я удивился во второй раз: Сэйто захромала в мою сторону, пользуясь самодельным деревянным костылем, вся правая сторона лица Мицу представляла собой сплошной синяк.
– Все живы?! – спросил я.
– Да!
– Слава Творцу. Пить хочу…
Дружной толпой народ ломанулся к стоящему в углу шатра чайнику.
– Я первая!
Довольная Усенна принесла стакан воды и помогла утолить жажду, поддерживая меня под голову.
– Что, во имя всех праматерей, с вами приключилось? Альв на лагерь напал? – спросил я немного хрипящим голосом.
– Кое-кто похуже, – заметила вошедшая Алиетого. – Новы.
– Рассказывайте.
Поведали мне такое… что будь у меня силы подняться, обязательно совершил бы какую-нибудь глупость. Али говорила довольно сухо, но я прекрасно заметил, как побелели костяшки пальцев в крепко сжатых кулачках. Очень жаль, что выжил только один нападавший. Причем, по отзывам девчонок, он был самым мирным среди всех. Его вела Клятва, поэтому и судить слугу не следует.
Проведенное расследование поначалу зашло в тупик. Никто из выживших пэр не смог опознать этих слуг. Клятва на Негоше продолжала висеть, поэтому от него никаких сведений не добились. Далее провели опрос среди семей. Некоторые узнали погибших и единственного выжившего слугу и указали на леди Лемосту. Та тут же открестилась от слуг, сказав, что продала их ранее леди Таваде из некоролевской семьи. Я немного запутался во времени. Оказалось, что сейчас уже вечер двадцать первого – сутки провалялся без памяти. Тавада в свою очередь уверяла, что ни о какой сделке не ведает ни сном, ни духом. Готова предоставить всех своих слуг для дачи показаний, но Лемоста настаивала на том, что обмен происходил без свидетелей. В последнее верится слабо.
На этом все не закончилось. Слугу Негоша поместили в клетку для преступников (их всего две имелось, поскольку не рассчитывали на пленных новов). Утром Негош перерезал себе горло заныканным где-то в одежде небольшим лезвием, гвардейцы не успели спасти его. В сжатом кулаке обнаружили записку: «Убей себя. Твоя Хозяйка». Послание пахло еле заметным парфюмом, по-видимому, принадлежащим его леди. Солдаты тут же перерыли весь туалет Лемосты и Тавады, но искомого запаха не обнаружили. Да уж, представляю рожи гвардейцев, когда им поступил такой приказ. Расследование заглохло. Для дальнейших шагов необходимо отправлять обеих леди в Логос, где переговорный допрос под временной Клятвой будет проводить судебный представитель королевской семьи. К сожалению, законы королевств в основном запрещают проводить прямой допрос свободных Хозяев, а в Каскано еще и пэров.
У меня уже голова пухла от этой информации. Девчонки иногда рвались вставить свои замечания, хоть Али и шикала на них. Пульсирующая боль в голове не снижала накала, в теле все еще присутствовала противная слабость. Что ж так спина болит?! Большинство оставалось уверено в виновности Лемосты. Спасло меня от женского галдежа появление Линны:
– Что вы раскудахтались?! Господину нужна тишина и покой!
Девчонки виновато смолкли. Агаши подошла и присела на колени подле моей импровизированной ложи. Очень осторожно теплая рука коснулась моей ладони:
– Я… я очень рада, что вы выкарабкались, господин.
– Я тоже.
– Прям голубки воркуют, – едко заметила Синкуджи.
– Заткнись, – беззлобно бросила Линна и перешла на более формальный тон. – Простите, что так долго отсутствовала, господин. Я приняла участие в неофициальных переговорах с посыльными от семьи Лемосты и семьи Тавады. Они предлагают откуп в тридцать златов за то, что вы снимете все обвинения.
– О! Они заодно, что ли?
– Не могу с уверенностью сказать, господин. Сейчас вам следует отдохнуть.
– Ты права. Каким чудом мы хоть от альвов спаслись?
Некоторое время все молчали.
– Вы не помните, господин? – участливо поинтересовалась агаши.
