— А ты… вы… расскажете, какие у вас порядки? А то рискуете получить студенческое общежитие с пижамными вечеринками, йогой и феминистками.
— Это страшно?
— Очень.
Мы с драконом сидели на лестнице террасы у замка и беседовали. Даже странно, что не ругались. Киррена осталась в гостиной и уминала за обе щеки конфеты, которые Лонтриэр извлек из корзины, что стояла тут с обеда.
Вокруг нас разлилась ночь. Фиолетовые цветы размером со спутниковую тарелку сияли по краям и в центре, источая запах венских булочек. То тут, то там мелькали дриэррские светляки, вспыхивая, как гирлянды на елке. Шумел ветер в ветвях, кружил над садом опавшие, мерцающие розовым лепестки с какого-то дерева, угасающие с течением секунд. Бездонная синь над нами отражалась звездами и тремя лунами, к которым я уже начала привыкать.
— В нашем королевстве главное место занимают мужчины, — говорил дракон и поглядывал на небо. А я — на него.
Мне все больше казалось, что я вижу замаскированные под морду ящера черты лорда Лонтриэра. Словно над его точеным лицом от души постарались киногримеры или создатели спецэффектов. Особенно меня поражали глаза — они были такие же, с тем же ромбовидным зрачком и красной окантовкой карих радужек, разве что гораздо больше размером. Без кольчуги корпус дракона выглядел не чешуйчатым, а гладким, как атлас цвета молочного шоколада. С четко очерченными узлами мышц. Мой взгляд то и дело касался еле заметных голубоватых латок на месте ран.
— Вам не больно, милорд? — спросила я. — Может, надо отдохнуть?
— Все в порядке. Ночи теперь не для отдыха. Возможно, утром… — Он мельком взглянул на меня и отвел глаза. — И мне было бы комфортней, если бы ты снова называла меня на «ты».
— Хм… не знаю, — честно призналась я. — Не требуйте от меня больше, чем я могу. Пока все эти превращения — человек-дракон, дракон-человек — мне сносят мозг.
Он недовольно повел носом, но буркнул:
— Ладно.
— А Маркатарр не летает утром?
— Нет, он не любит солнечных лучей. Это исчадие мрака.
— Он тоже… оборачивается? Как вы? — осторожно спросила я.
— Есть разные посланники. Зависит от ранга.
— То есть это не просто хищники, а существа с сознанием, должностью и социальным статусом?
— В принципе да. Но продолжим о нашем мироустройстве, если тебе еще интересно.
— Да-да, я слушаю.
— На Дриэрре место женщины — дом, семья, хозяйство. В крайнем случае — семейное дело.
— Патриархат, значит, — вздохнула я. — Так и думала. Ни права выбора, ни профессии, да?
— Так заведено испокон веков. Это обеспечивает порядок, — склонил голову чуть вбок дракон, удивленный вопросом. — Разве у вас не так?
— Нет, — замотала я головой. — У нас и женщина может стать начальницей, и мужчина. Кто чем хочет, тем и занимается. А вот драконов и оборотней нет совсем, только в сказках. Ну и фэнтези всяком. Я, к примеру, работала в офисе секретарем на полставки и училась на юриста.
— Что это за наука?
— О законах. То есть после учебы я бы могла стать юристом — консультантом по законам в какой-нибудь конторе, адвокатом. Или даже судьей. А может, к папе пойти работать — в полицию.
— Ты?! — вытаращил глаза дракон. — Разве место юной, красивой деве рядом с разбойниками?!
Я чуть не поперхнулась воздухом — он сказал «красивой»? Я не ослышалась? В голове раздалось восторженное скандирование, свист и оглушительные аплодисменты, как на стадионе во время концерта. Я представила себя на месте популярного мема «Тони Старк» в лучах прожекторов, сердце забилось как сумасшедшее от радости… Но виду я не подала.
— Может, и не место. Я не задумывалась. Работа как работа.
— Странно, — задумался дракон. — Дева должна быть дома.
— Еще скажи: потомство приносить, — хмыкнула я.
— А как же? — надулся от важности дракон. — В этом назначение женщины. Слушаться мужа, доставлять ему радость, служить ему и взращивать потомство.
Я закатила глаза и цокнула языком.
— Омг! Вам реально феминизм тут не помешает.
— Что это такое?
