подручными средневековыми средствами удастся одолеть этот зажравшийся, вонючий аэробус. Голову он мисс Пигги откусил, как чупа-чупс с палочки.
Я повернулась к Иррандо. Дракон сидел в голубых волнах, которые раздувал из жезла Сенвин, и жадно смотрел на меня. Повинуясь инстинкту, я приблизилась и погладила дракона по щеке. Задрала голову вверх и посмотрела ему в глаза. Такой смелый! Герой! И терпеливый — ведь на нем живого места нет! Отчего же в человеческом теле он становится дурным и несносным?
— Леди Анна, вы мешаете! — возмутился Сенвин.
— Все-все, ухожу, — спохватилась я.
Но дракон протянул лапу и удержал меня за талию:
— Не уходи.
— Тебе же больно… Я тут, чтобы мистер Сенвин…
— Не уходи.
Я вздохнула и улыбнулась. И снова вздохнула:
— Ты такой крутой! Я бы ни за что на свете биться с Маркатарром не стала! Я, даже из кустов глядя, чуть не померла от страху. А ты… крутой!
— Как яйцо? — подал голос Иррандо, совсем не обидевшись.
— Круче!
Я назвала наш третий план «Вечеринкой», потому, что «Операция Ы» уже была занята, а наводить порядок после «Вечеринки» пришлось так же долго, как мыть посуду после папиных гостей. Но ликующим и даже приплясывающим от радости дриэррцам работы по уборке сада оказались в радость. Отовсюду слышались поздравления друг другу, и стоило им завидеть меня или дракона, воздух сотрясало громогласное «урра-а-а! да здравствует…» и все такое. Я краснела и скучала по своим очкам. За ними так удобно было прятать глаза! И прятаться… И вообще неприлично было надувать щеки и принимать лавры — все же старались.
Сенвин, умничка, снова подлатал дракона. Я впечатлилась тем, как его голубые латки подлетали и сами просачивались под кольчугу.
— Они из того же материала, что и рубашки для огнеборцев, — пояснил мне лекарь. — Специально Советом магов разрабатывались. Еще в незапамятные времена.
— Да уж, нашим прапрадедам приходилось оборачиваться втайне, — вставил Иррандо.
— Почему?
— Чтобы не ходить голыми перед честным народом, — пояснил дракон и снова потрогал мою макушку.
От его тяжелой лапы, казалось, у меня шея в плечи врастет. Уже, чувствую, стала на пару сантиметров короче.
— Слушай, хватит уже трогать мою голову, — сказала я дракону. — Обещаю, она не отвалится.
— Ладно, — говорил он, а через какое-то время снова касался волос. Да что ж это за манечка?
Наконец все было убрано! Девы, благоговеющие перед драконом, были выпущены из подвала и отправлены спать по комнатам. Воины, мастера и ремесленники пристроились где попало: на повозках, под повозками, на травке в саду, под кустами. В гостиной тоже яблоку упасть было негде. Сенвин велел дракону высыпаться в комфорте, чтобы к утру был как моргуавчик: прохладный, бодрый и румяный. Пожелав Иррандо спокойной ночи перед дверями его комнаты, мы с Сенвином пошли вниз по лестнице.
— Я в беседке устроюсь, — сказал лекарь. — Заодно прослежу, чтобы лямея из-под плит не вылезла на свет божий.
— А что, может? — ахнула я, вспомнив о кровавой гадости.
— Маловероятно, но исключать нельзя. Сладких снов, миледи.
Он активненько припустил по лестнице, словно седая борода вовсе не была признаком преклонных лет. А я осталась одна и внезапно поняла, что спать мне негде. Из каждого уголка доносился храп, сопение, причмокивание и веяло сонной усладой. Зависть… Я подхватила свою сумку и вышла на террасу. Села на лестницу и посмотрела на звезды. Мерцали. Низко совсем, красиво. Луны плыли по темно-синему небосводу, и сияющие граммофончики ночных цветов тянулись за ними. Еще недели не прошло, как я здесь, а уже начинаю привыкать. Пожалуй, даже жалко будет никогда не увидеть снова такую красоту! Но ведь это не мой мир… Я здесь так… просто гостья.
Я оперлась о каменную кладку и вздохнула. Пристроить, что ли, сумку на нее и голову положить?
Вдруг с верхнего балкона замка мелькнула большая тень, хлопнули крылья, и, словно парашютист, передо мной мягко приземлился Иррандо.
— Отчего-то я знал, что ты будешь здесь…
Удивительно, но я обрадовалась. Очень сильно обрадовалась.
— Тебе же лекарь спать велел!
Он мотнул головой.
— Хочешь посидеть со мной?
— Хочу. Можно?
