Наконец мой дракон сделал последний рывок наверх и резко затормозил, влетая под густую сень разноцветных иллюминаций, со второго взгляда оказавшихся переплетенными ветками множества деревьев. Небо выглядело совсем черным в просветах этой естественной сети, сверкающей мириадами крупных, прозрачных плодов или цветов, почти круглых, будто капли дождя на паутине. В каждой из сфер отражалась радуга, хотя откуда ей здесь быть? Ночью…
Я поспешно спрыгнула со спины дракона, освободив его от себя, и, оглянувшись, увидела озеро. В форме глаза с затемнением посередине, имитирующим зрачок. Но не это поражало, а то, что вода в озере была радужной! Именно она отражалась в тысячах гигантских капель, висящих над нами. Волшебство! Однако я тут же отвлеклась от красот Дриэрры, меня больше заботил Иррандо. Он тяжело дышал, низко опустив голову. Еще бы! Такой марафонский перелет!
Я подошла и коснулась ладонью его лба… рога… Надо же, ящер… А мне ни капли не противно.
— Спасибо, Иррандо, — проговорила я, не зная, что сказать еще, и нужны ли ему сейчас мои слова. — Я могу что-то для тебя сделать?
Он открыл веки. Прохрипел:
— Да. Воды из озера. — И рухнул наземь.
Я засуетилась. Вокруг ничего, похожего на посуду, не было. Поэтому я достала из сумки свой стыдобище-стаканчик. Барсенот тотчас выпрыгнул наружу. Но не убежал, а, став на задние лапки, всплеснул передними и застыл, попискивая и таращась на незнакомую местность. А я, утопая в густой траве, бросилась к озеру. Наклонилась над водой и зачерпнула до верха. Потрясающе! Даже в таре из пластиковых карточек и скрепок она оставалась такой же радужно-сияющей! Но рассмотрю потом. Я бегом вернулась к Иррандо. Он приподнял голову и открыл пасть. Я влила туда все, что было, и снова кинулась к озеру. Окуная стаканчик, пробурчала:
— Блин же, пароход, был бы этот стакан повместительнее!
И в ту же секунду пластик сам собой растянулся и вырос. Из моих рук выпал стаканище, теперь больше похожий на ведро. Я ойкнула и тут же принялась вылавливать его в сверкающих волнах. Пробормотала:
— Спасибо… А если б еще и вода в щели не проливалась, а? Пожалуйста… Плиз…
Вдруг прокатит? О-о-о! Пластиковые карточки моментально склеились одна с другой, врастая друг в дружку так, что Сбербанк, «Зара», «Инсити», «Спорт-мастер» и еще пара магазинов превратились в одну большую дружную семью. Ва-а-у!
— Спасибо! Супер вообще!!! — воскликнула я неизвестно кому. И, наполнив ведрище, потянула его к Иррандо.
Веки дракона медленно открывались и закрывались, словно он вот-вот заснет.
— Подожди, не спи, попей еще! Обезвоживание даже драконам вредно! Глянь тут сколько! — взволнованно сказала я. — Пить не перепить! Давай- ка!
Иррандо послушно раскрыл пасть и выглушил все, что было. Я снова вернулась к берегу, готовая вычерпать водоем хоть до дна, чтобы напоить Иррандо. Но, когда я наклонилась к воде, до моих ушей долетел сладкий драконий храп. Я обернулась: Иррандо спал как убитый, подложив лапу под голову. И хррррапел!
Ого! Надеюсь, у них тут продают бронебойные беруши? Не то чтобы я собиралась… Хотя… А вдруг… Вот если бы я умела летать! А то что это за мама драконятам, если они фьють и в воздух, а я буду прыгать и ловить их за хвосты? Нет, ну это же смешно… Драконята… Иррандовичи… Исаевы-Лонтриэр… Хм… Да я их не узнаю, если они туда-сюда будут превращаться, как он… Блин, о чем я думаю?! Я окончательно сошла с ума! Я же… А он же…
Я еще раз взглянула на моего дракона. По сердцу разлилась нежность: милый, так устал. Кажется, сердце думать не умеет, настроек таких в нем не прописано? «Я люблю», — говорило оно, заглушая все доводы разума. Вот тебе, Анна Валерьевна, и Чарлз Дарвин, вот тебе и происхождение видов, да…
Я вздохнула. Здесь было тепло. Не то что в пещере. И светло, как в новогоднюю ночь, когда все украшено разноцветными лампочками. А еще отчего-то спокойно и благостно. Как дома.
Я тоже отчаянно хотела спать, и есть, и пить… Но сначала надо было смыть остатки Маркатарровой жути с себя. Влажные салфетки полностью с задачей не справились — а еще антибактерриальные! Стыдно было пахнуть серой. Перед Иррандо стыдно.
Я сбросила балетки, платье и вошла в теплую, струящуюся радугу. Она приняла меня сразу же, словно только и ждала, когда я окунусь. Мурашки закружились по коже — от ступней до щиколоток. И выше… выше… Так приятно!
Я сделала еще один шаг и погрузилась по грудь. Тотчас разомлела от удовольствия. Не смогла удержаться и отпила этой чудесной воды. Как вкусно! Ощущение, что тело и душу промывает. И разум… Захотелось смеяться. И плакать — от счастья! И веселиться. Будто не устала совсем…
— Спасибо, — прошептала я воде и, оттолкнувшись ногами от дна, поплыла.
Вода была живой, правда живой — она играла со мной пузырьками, ласкала потоками, обнимала течением и подбрасывала, шутя, внезапной волной. Словно это было не маленькое озеро, а море. И удивительно, сколько бы я ни плыла, я не могла достичь противоположного берега. Но это меня не заботило, меня ничего не заботило. Мне было хорошо! И казалось, что я — сама вода, а мое тело пропитано радугой и вот-вот растворится, воздушное и внезапно светящееся. Я закрыла глаза, перевернувшись на спину, поддалась потоку. И меня не стало…
