Иррандо побледнел и сжал мои пальцы.
— Нет, о Великое Око! Прошу, позволь нам стать мужем и женой. Мы готовы выполнить назначенное нам.
Око ничего не ответило, и мы молчали, замерев в ожидании. И тогда Золотое Око замерцало и начало растворяться, постепенно поднимаясь все выше и исчезая. Оно не даст нам благословения? Почему???
«Не то», — вспомнились мне слова Мюнхаузена. И я крикнула в отчаянии:
— Мы любим друг друга!
То же самое одновременно со мной выкрикнул Иррандо. Мы переглянулись, наши пальцы переплелись крепче, холодные от волнения.
— Думало, вы уже и не скажете, — усмехнулся голос, и Око снова повисло над нами выпуклым, сверкающим символом, в центре которого вспыхнул темный зрачок. Удивительно, он был то круглым, то ромбовидным, то превращался в щелочку, как у кошек. Око вздохнуло: — Отчего же, люди, вы никогда не радуетесь сразу тому, что вам посылают? Нет бы сказать: о, подарок, приключение, в конце концов! Ни за что! Вы вечно воротите нос. Всегда вас нужно пинать и давать подзатыльники побольнее, чтобы вы что-то поняли, да?
Мы с Иррандо молчали, растерянные, — уж подобной тирады вместо благословения мы точно не ожидали… А Око продолжало тоном нашего декана:
— Выбираешь в пару двоих с идеальной сочетаемостью в соответствии с параметрами настроек, когерентностью систем и даже с учетом пожеланий, и опять в ответ: «Фу, нам такого не надо». — И вдруг Око произнесло моим голосом, словно с записи: — «Отчего как ни красавец, так гад последний?»
Я закусила губу, в шоке от подобной подставы, но не успела ничего сказать, как над нашими головами прозвучал голос Иррандо:
— «КАК. ОНА. ПОСМЕЛА. Обозвать МЕНЯ! Петухом?! Сейчас сброшу и поджарю».
Иррандо залился краской:
— Я? Сказал такое?..
Весь пафос как-то сразу сбился, а с ним и волнение. Я не удержалась и хихикнула, цитируя Маугли:
— «А еще он обзывал тебя червяком, земляным червяком» — так скажете?
— Если быть точным, то ваша литература тут ни при чем, — заявило Око. — Зато был… — И снова мой бурчащий голос: — «Крокодил Гена, сорт второй, бесчешуйчатый». — А потом довольный голос Иррандо: — «Финал немного смазан. Но как быстро эта маленькая нахалка мелькает пятками, как заяц. Напугали ведьмы, молодцы».
Ой… Иррандо закашлялся и выпустил мою ладонь из своей. Я закрыла рукой рот: было и смешно, и обидно, и… вообще ничего не понятно.
А Око продолжало забавляться:
— Ну что, Иррандо и Аня? Может, теперь скажете, что ошибка и зачем нам все это нужно? Я благословениями не разбрасываюсь.
Что-то мне все это перестало нравиться, и я нахмурилась:
— Мало ли что мы раньше думали, главное, что сейчас. Вы же мысли читаете, уж, извините, не знаю, как к вам правильно обращаться, и можете узнать, что я думаю?
— Что любишь его и не отдашь никому, а меня стоило бы натянуть на… Ну, не будем смущать благородного дракона, — с чувством глубокого удовлетворения сказало Око. — Тем более что он уже готов сражаться за тебя, Аня, и так. Правда, не понимает, как и с кем. Не надо сражаться, Иррандо. Не в этот раз. Любишь, и хорошо. Раз так, благословляю. Тест прошли. В общем, живите счастливо и любите друг друга дальше. Но вообще от вас все зависит. От самих.
Око начало удаляться.
И я спохватилась, подняв руку, как в школе:
— Уважаемое Око, один вопрос?
Оно вернулось и снова хмыкнуло:
— Как маркатаррскому колдуну?
— Нет, без подвоха, — сказала я, осмелев. — Точнее, вопроса два. Первый: можно сюда папу моего? Или нам с Иррандо съездить, хотя бы повидаться? А то он там с ума сходит, и я соскучилась.
— Аня, — покачалось Око, — ай-ай-ай, ты разве еще не поняла, что с желаниями надо быть осторожней?
— Да? Почему?
— Когда они исполняются, ты чаще всего не довольна. К примеру, сидя с латте в московском… мм…
Я открыла рот и закрыла, вспомнив, что так и было.
— Но папа… Он ведь…
— У папы свои желания, между прочим, — сказало Око и добавило тоном радиоведущего: — А желания исполняются в полном объеме. А и Б. Так, еще заявки будут?
— Н-нет, — как-то испарилась у меня вся решимость. — Н-наверное. Но тогда скажите: что мне будет за желание летать, которое я случайно загадала
