– Эта версия сработает.
– Это долгоносик? – спросила Инеж, рассматривая его.
– Химический, – ответил Джеспер. – Но Уайлен до сих пор не придумал ему имя. Я голосую за Уайленосик.
– Это кошмарно, – прокомментировал тот.
– Это гениально, – подмигнул Джеспер. – Прямо как ты.
Уайлен залился всеми оттенками розового.
– Я тоже помогал, – добавил Кювей с насупленным видом.
– Это правда, – подтвердил Уайлен.
– Мы непременно сделаем ему мемориальную доску, – сказал Каз. – Объясни им, как он работает.
Парень прочистил горло.
– Я позаимствовал идею у тростникового паразита – одна крошечная бактерия может испортить весь урожай. Как только мы кинем долгоносика в силосную башню, он продолжит внедряться глубже, используя рафинированный сахар в качестве топлива, пока тот не станет ничем иным, как бесполезной кашей.
– Он реагирует на сахар? – спросил Джеспер.
– Да, любого вида. Даже нескольких сахаринок хватит, если будет достаточно влаги, так что держите его подальше от пота, крови и слюны.
– Не облизывайте Уайленосика. Кто-нибудь хочет это записать?
– Эти башни огромны, – заметила Инеж. – Сколько же долгоносиков нам понадобится?
– Один пузырек на каждую башню, – ответил Уайлен.
Инеж ошарашенно посмотрела на маленький стеклянный флакон.
– Серьезно?
– Крошечный и свирепый, – заявил Джеспер и снова подмигнул. – Прямо как
Нина разразилась смехом, и Инеж не смогла сдержать ответной улыбки. Ее тело ныло, и она бы предпочла проспать целых два дня подряд, но девушка все равно почувствовала, как тугой узел внутри начинает разматываться, высвобождая весь ужас и злость, накопившиеся за последнюю неделю.
– Долгоносик сделает так, чтобы уничтожение сахара выглядело как несчастный случай, – сказал Уайлен.
– Так и будет, – кивнул Каз, – пока другие торговцы не узнают, что Ван Эк скупал сахар, который не хранится в его силосных башнях.
Глаза Уайлена расширились.
– Что?!
– На наши акции я потратил лишь половину денег. На остальное я приобрел акции от имени Ван Эка – ну, если точнее, то от его холдинговой компании, созданной под именем Элис. Не мог же я действовать настолько очевидно. Акции были приобретены за наличные, так что их нельзя отследить. Но сертификаты со всеми нужными печатями, подтверждающие их покупку, будут найдены в офисе его адвоката.
– Корнелис Смит! – удивленно воскликнул Матиас. – Обман на обмане. Ты не просто пытался выяснить, где держат Элис Ван Эк, когда пробрался в его кабинет.
– Нельзя выиграть, ведя лишь одну игру, – ответил Каз. – Когда сахар испортится, это сильно ударит по репутации Ван Эка. Но когда люди, которые платили ему за хранения сахара, узнают, что он нажился на их беде, они решат более внимательно осмотреть силосы.
– И найдут остатки долгоносика, – закончил Уайлен.
– Уничтожение имущества, махинации с рынком, – пробормотала Инеж. – Это станет его концом. – Ей вспомнилось, как Ван Эк жестом приказал своему лакею взять молоток. «Мне не нужен обычный перелом. Раздроби кость». – Его могут отправить в тюрьму?
– Ему будет предъявлено обвинение в нарушении условий договора и попытке вмешательства в рыночные операции. По законам Керчии нет большего преступления, чем это. Приговор тот же, что и для убийц. Его могут повесить.
– Так и будет? – тихо спросил Уайлен. Он нарисовал пальцем линию на карте Кеттердама, от Сладкого Рифа до самой Бочки и заканчивая улицей Гельдштрат, где жил его отец. Ян Ван Эк пытался убить Уайлена. Отрекся от него, как от мусора. Но Инеж не видела, чтобы Уайлен был готов приговорить своего отца к смерти.
– Сомневаюсь, что его повесят, – помотал головой Бреккер. – Я думаю, что ему выдвинут менее серьезное обвинение. Вряд ли кто-то из Торгового совета захочет отправить одного из своих на виселицу. А вот увидит ли он когда-нибудь тюремную камеру изнутри? – парень пожал плечами. – Зависит от того, насколько хорош его адвокат.
– Но ему запретят участвовать в торговле, – сказал Уайлен таким голосом, словно сам едва мог в это поверить. – Его имущество будет конфисковано, чтобы восполнить ущерб от испорченного сахара.
– Империи Ван Эка придет конец, – сказал Каз.
– А как насчет Элис?
