– Джейк! Что вы здесь делаете?
Все, что стряслось с Бронсоном за последние сорок восемь часов, изверглось из него со всей яростью, как лава из Везувия. Он в один прыжок оказался в дюйме от женщины – она даже отшатнулась, пораженная такой скоростью. Ей пришлось схватиться за ограждение позади себя, чтобы удержаться на ногах, и бутылка лимонада выпала из рук и исчезла за краем крыши.
– Что я здесь делаю?! – вопил Джейк. – Вы еще спрашиваете?! Что я здесь делаю? Да из-за вас и подельников ваших моя жизнь к чертям полетела! От дома – пыль одна, друзья и семья думают, что бедный парень, который там до хруста поджарился в руинах, – это я и есть! – Он замолчал на время, чтобы сделать глубокий вдох. – Вы ввели мне наркотики, притащили меня на другой конец света, чтобы ваши приятели могли меня тыкать, толкать и избивать! За предыдущие пятнадцать минут внизу было убито два человека. И если ваш друг Карло возьмется за дело, я буду следующим.
Франческа отошла от заграждения. Когда она заговорила, голос ее дрожал:
– Я не понимаю… Что вы такое говорите? Кого убили?
Удивление ее казалось настоящим, но Бронсон не собирался поддаваться.
– Да, леди, хорошая попытка. Но я теперь знаю, как вы умеете притворяться. Мерил Стрип вам в подметки не годится, да?
Мужчина прижался к ней поближе, вынуждая ее снова облокотиться о заграждение.
– Мистер Бронсон, пожалуйста, успокойтесь, я…
– Заткнитесь! Этот ваш босс Баттиста – чокнутый, и нет у меня времени, чтобы здесь разговоры с вами разговаривать об этом. – Джейк посмотрел на сложный лабиринт коньков и черепичных скатов, которые окружали маленькое плоское пространство крыши. – Просто скажите мне, где другие выходы на лестницу.
От упоминания о Баттисте Франческа насторожилась.
– Послушайте! Я не знаю, что у вас тут происходит. Я вам клянусь, это не я! Но и синьор Баттиста не может быть причастен к тому, что с вами случилось.
Она была так чертовски убедительна! Но ее отрицание еще больше разозлило Бронсона.
– Вы что думаете? Вы думаете, я все выдумал?
– Да. То есть, я хотела сказать, нет…
– Вы думаете, я по своей воле запрыгнул в самолет и полетел за вами, потому что мне приспичило? У меня все лицо разбито, руки в синяках – по всему видно, что я замечательную ночь провел у вас тут, в расчудесном вашем городе! – Джейк хватал воздух короткими глотками.
А потом он грубо схватил женщину за плечи.
– Aiuto![10] – закричала она.
Бронсон с размаху зажал ей рот левой рукой, чтобы заглушить ее крик. Люди Баттисты, скорее всего, обыскивали еще только первый этаж, но ее мог услышать кто-то еще. Джейк запустил пальцы правой руки глубоко в мягкую плоть плеча Феллини и перегнул ее спиной вниз через ограждение.
– Еще звук – и вы улетите. Ясно?
Полные слез глаза женщины распахнулись от страха. Она быстро и коротко покивала.
Беглец начал медленно убирать руку от ее рта, крепко перехватив ей другое плечо. Он мог скинуть ее с крыши одним толчком локтя.
Франческа прерывисто вдохнула, глядя на него со страхом. Голос ее дрожал.
– Я действительно даже не знала, что вы здесь. Поверьте!
Бронсон хотел ей верить, но не решался. Все это началось с нее, ведь так? Он наблюдал за Феллини, тщательно следя за ее реакцией, когда он рассказывал ей обо всем случившемся, понизив голос:
– Меня похитили. В моем доме убили человека, чтобы выдать его за мое мертвое тело. Меня удерживали в заключении двумя этажами ниже, вместе с двумя невинными детьми. И меньше чем час назад ваш босс Баттиста и его чокнутый приятель Карло допрашивали и пытали меня. Я просто сбежал, и теперь два охранника мертвы. Поняли? – Джейк сдвинул руки вниз к голым предплечьям женщины, все еще не ослабляя хватку.
А потом у него в голове будто лопнул пузырь, и он почувствовал странное покалывание – оно шло от затылка, затем вниз по рукам и дальше в пальцы, в те места, где они касались ее кожи. Будто сквозь них прошел ток. Ощущение было приятным.
Франческа, должно быть, тоже это почувствовала, потому что посмотрела сначала на одну свою руку, а потом на другую, и на лице у нее при этом застыло вопросительное выражение. Затем она уставилась на Джейка, ища в чем дело и изучая его таким взглядом, словно оценивала необычное произведение искусства.
Бронсон тоже не сводил с нее глаз, и искренность, которую он видел в ее золотых карих глазах, пробила его гнев и заставила его задаться вопросом: «Может быть, она и правда не знала? Может, она просто пешка в этой кошмарной игре?»
Он спроецировал на нее свои мысли. «Вам можно доверять?»
Глаза Франчески расширились, и Джейк чувствовал, что ее руки дрожат под его пальцами. Рот женщины широко открылся, и она медленно закивала.
