И вот так просто, от соприкосновения разумов, Бронсон смог понять все.
Он ослабил свой захват, но не отпустил Феллини полностью, боясь разорвать связь с ней. Ее напряженность, казалось, таяла. Джейк снял все преграды и намеренно открыл ей свое сознание, обволакивая ее своими мыслями. «Слышите меня?»
Она пошевелила губами, готовая ответить, но сдержалась и вместо этого просто посмотрела на него в упор, и ее ответ прозвучал у него в голове. В этот возвышенный момент Бронсон понял суть Франчески Феллини. Теперь он знал, что она, без всякого сомнения, была непричастна ко всему этому. Ее невиновность была искренней.
А потом действительность ударила его по голове. Нужно было найти выход с крыши.
– Франческа, я должен идти за помощью, – сказал мужчина.
– Я знаю. Но погодите. Вы упоминали о двух детях? – вспомнила Феллини.
– Да. Ахмед и Сарафина. Они живут в запертой комнате внизу, они часть своего рода эксперимента, который Баттиста проводит, чтобы создать армию гениальных солдат. Ахмеду хирургическим путем вживили в мозг имплант, и Сарафина – следующая.
Франческа покачала головой.
– Но это невозможно. Сарафина умерла. Не может же быть, чтобы это была та самая девочка!
– Ей около пяти лет, ангел за пианино, темные волнистые волосы, глубокие карие глаза, которые могут и айсберг растопить, и небольшие проблемы с речью?
– Сарафина! – Феллини задохнулась и прижала руки к груди. – Mio Dio[11], я была на ее похоронах месяц назад! Ее отправили в больницу, и синьор Баттиста сказал, что она неожиданно умерла ночью от разрыва аневризмы. Она действительно жива?
Джейк подумал о милой улыбке Сарафины.
– Да. Она, несомненно, жива. Что-то произошло, когда я встретился с ней впервые. Это было…
Он поколебался, справляясь с нахлынувшими чувствами, и его голос стал мягче.
– Это было похоже на то, что произошло между нами, когда я коснулся вас сейчас. У меня с Сарафиной была такая же связь. Не в точности такая же, но похожая. – Бронсон запнулся. – Она сказала, что я похож на ее отца.
Из глаз Франчески покатилась слеза, повторяя мягкую линию ее щеки. Женщина посмотрела на Бронсона – нижняя губа у нее дрожала, и он внезапно почувствовал желание удержать ее и поцеловать.
Будто зная, о чем он думает, Феллини залилась нежным румянцем. Она опустила глаза, но не смогла скрыть нежную улыбку, озарявшую ее лицо.
Джейк должен был защитить и эту женщину, и детей. Он поднял ее лицо за подбородок.
– Франческа, я верю вам, и теперь вы должны верить мне. Баттиста и его люди – бандиты, и они ищут меня. Если они обнаружат, что вы видели меня, убить вас им ничего не будет стоить. А если вы сбежите, то они поймут, что что-то не так, и тогда могут причинить детям боль.
Бронсон чувствовал, как Франческа напрягается при упоминании о вреде для детей. Она даже сжала кулаки.
– Вы должны притвориться, что не видели меня, что вы ничего не знаете о том, что здесь в действительности происходит, – продолжил он. – Вы сможете сделать это? Сможете ли вы побыть хорошей актрисой – а я уверен, что сможете, – пока я не вернусь с подмогой?
Они оба в тревоге повернули головы на звуки тяжелых шагов, которые эхом отзывались позади двери на лестницу.
– Быстро! – сказала Франческа, указывая на оранжерею в дальнем углу крыши. – С другой стороны там есть лестница.
Джейк ринулся через площадку, на бегу оглядываясь на женщину, которая осталась стоять посреди плавно ниспадающего каскада красно-фиолетовой бугенвиллеи.
«Я за тобой вернусь. Клянусь тебе».
Франческа повернулась спиной к шуму со стороны основной лестницы. Она смотрела на город, заставляя себя ослабить пальцы, так сильно вцепившиеся в ограждение, что костяшки их побелели. Ее разум и сердце мчались, как спринтеры на дистанции, и ни один из них, набирая скорость, не хотел уступить другому на финише.
Ей было трудно поверить в то, что только что произошло, и все же она в полной мере чувствовала, что все это было правдой. Джейк говорил с ней с помощью мысли, мягко проникая в ее разум. Это успокаивало и притягивало ее.
Но ее коллеги хотели причинить ему боль, а возможно, и убить.
Россказни Баттисты о том, что для ведения передовых исследований привлекают заключенных-добровольцев, иногда осужденных за тяжкие преступления, были сплошной ложью. Вместо этого он использовал детей. Сарафина!
Стараясь дышать медленнее, Феллини приказала своим мышцам расслабиться.
На площадку вскарабкались охранники. Женщина повернула голову и приложила все силы, чтобы изобразить удивление. Их было трое, и все они задыхались. Впереди всех бежал Карло. Франческа почувствовала, что от него так и пышет гнев, как волны жара от раскаленных песчаных пустынь.
– Синьорина, – начал Карло. – Один из испытуемых убежал из охраняемого этажа. Он убил двоих из нашего медицинского технического персонала. Вы здесь никого не видели?
