нашел корабль! Правда, это оказался другой корабль, вернее, катер – современный, с трубой. Тебе даже удалось заглянуть в один из иллюминаторов, но ты ничего там не увидел.
*??*??*
– Что мне делать? Нужно расслабиться, да?
Горничная вносит поднос с кофе. У нее смуглая кожа, черные волосы забраны в тугой пучок. Туфли на плоской подошве приглушают звук шагов. Она расставляет на столике крошечные чашки из полупрозрачного фаянса. От ее одежды пахнет стиральным порошком и чем-то еще – улица ранним утром, когда асфальт еще не прогрелся на солнце.
– Обычно все-таки близкие обращаются.
– Начинайте, – говорит.
Рубик пытается рассмотреть его лицо, но клиент развернул коляску так, чтобы сидеть спиной к окну. Солнце спускается к морю. Контуры человека перед ним напоминают огромную замочную скважину. Далеко внизу – город с белесыми крышами. Ровные линии разбиваются кронами деревьев. Рубик замечает на одной из узких улиц медленно двигающуюся темную точку – грузовик, следит за ним взглядом.
– Однажды мы с приятелями угнали автомобиль. Среди нас был один мальчик. Кстати, не знаю его имени. Потом его все стали называть «Уж», потому что как-то раз в беседке, где мы собирались, обнаружилась змея. Я, кажется, первый ее заметил, краем глаза – мне показалось, что в углу лежит скомканная магнитофонная лента. Только спустя несколько минут я спохватился – откуда тут ей тут взяться: еще вчера вечером ничего такого не было. Вгляделся, вскочил, и все остальные – тоже. «Не приближайтесь к ней», – кричат. В одном углу змея, в другом – все мы. А тот мальчик тогда подошел к ней и взял в руки. Говорит мне, – я рядом стоял: «Она безобидная. Хочешь дотронуться?» Я протянул руку, и помню, что мои пальцы в паре сантиметров от нее – застыли. Будто воздух между ними и существом, которого я пытался коснуться, стал плотным и колючим. Я думал, что «потемнело в глазах» – просто такое выражение, но почувствовал именно это. Словно вокруг сумерки, и все в них стало серым и зыбким. Я зажмурился и двинул руку вперед. Змея оказалась на ощупь сухой, теплой и немного шероховатой.
Так вот, Уж однажды пригласил нас поездить на машине. Сказал, к ним приехал его дядя, и готов нас покатать. Надо сказать, что раньше мы дома у Ужа никогда не бывали. Мы пришли к нему, он нас встретил у подъезда. Машина стояла у них под окнами – длинная такая, горбатая со стальной фигуркой мчащегося зверя на капоте. Уж принес с собой ключ. Помню, мы увидели брелок, и ахнули – там такой же зверь мчался. А Уж так неторопливо обошел двери, каждую открыл, говорит: «Садитесь, располагайтесь». Я его спрашиваю: «А посигналить пока можно? Или хотя бы руль покрутить». Уж мне: «С ума, что ли, сошел?». Ждем дядю. Пять минут, пятнадцать, полчаса. Кто-то предложил Ужу за дядей сходить, напомнить ему. А тот: «Нет, дядя у меня такой, что лучше его не беспокоить». Стали ждать дальше. Никто не приходит. И тогда Уж говорит: «А зачем нам этот дядя вообще сдался? Я вас сам покатаю, даже еще лучше. Меня брат в прошлом году водить научил». Нам поначалу не по себе стало. Спрашиваем: «А тебе за это ничего не будет?». Уж: «А мы быстро». Оставался нерешенным только один вопрос: Ужа за рулем могли заметить и остановить машину. Но мы нашли выход. У одного из нас отец работал в полиции. Этот наш знакомый сбегал домой и вернулся с форменной фуражкой и синей рубашкой с погонами. Рубашка была Ужу сильно велика, а фуражка съезжала на переносицу, и приходилось ее поднимать. Уж достал из кармана штанов солнцезащитные очки и надел их, потом сел за руль и сказал: «Можно ехать».
Выехать со двора удалось не сразу. Двигатель дважды глох, и один раз машина дала задний ход вместо переднего. Уж нас успокоил, объяснив, что просто немного отвык за те месяцы, что не водил машину. Наконец ему удалось вырулить на улицу, и дело действительно пошло лучше. Недалеко от нас проходило шоссе. Улица вывела прямо к нему. Близился полдень, дорога была почти пуста. Со стороны Ужа были дюны; я сидел рядом с ним, со стороны моря. Мы набрали скорость и мчались, открыв окна. Два ветра врывались в машину. В одном был сухой песок, в другом – соль.
– И вы говорите, что не знаете, как звали того мальчика, Ужа?
Рубик качает головой.
*??*??*
Рубик стоит на перроне, листает блокнот, делает в нем пометки. Мимо проносится электричка. Ее освещенные окна похожи на пленку фильма, в котором пытаешься разглядеть каждый кадр, но сделать это, по определению, невозможно. Вспышки света искажают фигуру Рубика: в его груди черная пустота, выше – провал, за которым нет ничего, даже цвета. Электричка уезжает, и он снова выглядит как обычно, только волосы растрепались от ветра. Потом прибывает поезд Рубика, и он заходит в вагон.
Вечерний кофе, сваренный для Рубика и его анонимного клиента Констанцией Диаз
