На солнце или в тени (сборник)

появится из ниоткуда. Они смирились с бездетностью. Зато у них была работа: прямо подарок судьбы в эти непростые времена, когда людям приходится отстаивать очереди за бесплатным супом. На их долю тоже выпадали тяжелые периоды, это правда, но когда находилась работа, они могли позволить себе не думать ни о чем другом, и это устраивало их обоих.

Мистер Эндерби читал «Нью-Йорк джорнал американ», новую ежедневную газету, которая начала выходить с полгода назад. Вроде как бульварная газетенка, а вроде и нет. Обычно он начинал с комиксов, но когда у них была работа, он первым делом просматривал городские новости, особенно полицейские сводки.

Миссис Эндерби сидела за пианино, которое им подарили на свадьбу ее родители. Иногда она трогала пальцем клавиши, но не нажимала. Сегодня в музыкальной комнате звучала лишь симфония ночного города, лившаяся в открытое окно: шум уличного движения на Третьей авеню. Третья авеню, третий этаж. Хорошая квартира в добротном кирпичном доме. Они редко слышат своих соседей сверху и снизу, а соседи редко слышат их. И это только к лучшему.

Из стенного шкафа донесся глухой удар. Потом еще один удар. Миссис Эндерби поставила руки на клавиши, словно собравшись играть, но удары прекратились, и она снова сложила руки на коленях.

– По-прежнему ни единого слова о нашем добром приятеле Джордже Тиммонсе, – сказал мистер Эндерби, шурша газетой.

– Может, стоит проверить олбанийский «Геральд», – предложила она. – Кажется, он есть в киоске на углу Лексингтон-авеню и Шестидесятой.

– Зачем? – спросил он, наконец открывая раздел комиксов. – Мне хватает «Джорнал американ». Если мистера Тиммонса объявили пропавшим без вести в Олбани, пусть там его и ищут те, кому это надо.

– Хорошо, дорогой, – сказала миссис Эндерби. – Я тебе доверяю.

У нее не было причин ему не доверять – до сих пор все шло как по маслу. Мистер Тиммонс был у них уже шестым гостем в специально укрепленном стенном шкафу.

Мистер Эндерби хохотнул:

– Братишки Катценьяммер опять учудили. На этот раз поймали Капитана на незаконной рыбалке. Собственно говоря, он палил сетью из пушки. Кстати, довольно забавно. Хочешь, я тебе почитаю?

Прежде чем миссис Эндерби успела ответить, из шкафа донесся еще один удар и какие-то слабые звуки, видимо, крики. Сложно сказать, пока не прижмешься ухом к деревянной двери, а миссис Эндерби уж точно не собиралась этого делать. Она не намерена подходить к мистеру Тиммонсу ближе, чем на то расстояние, на котором стояла ее скамья у пианино – пока не придет время от него избавляться.

– Когда он уже успокоится?

– Скоро, милая. Совсем скоро.

Еще удар – как бы в опровержение сказанного.

– То же самое ты говорил и вчера.

– Похоже, я поторопился, – сказал мистер Эндерби и добавил: – Ого! Дик Трейси снова охотится за Кислым.

– У меня прям мурашки от этого Кислого, – отозвалась она, не повернув головы. – Вот бы детектив Трейси упрятал его в тюрьму навсегда.

– Этого никогда не произойдет, милая. Все поддерживают героев, но помнят злодеев.

Миссис Эндерби ничего не сказала. Она ждала очередного удара. Когда он раздастся – если раздастся, – она будет ждать следующего. Ждать – это самое худшее. Бедняга, конечно же, мучается от голода и жажды; они перестали кормить его и давать воду три дня назад, когда он подписал последний чек, полностью обнуливший его банковский счет. Его бумажник они выпотрошили сразу, там было почти двести долларов. Во времена столь глубокой депрессии двести долларов – хороший куш, а если получится удачно продать его часы, то можно выручить еще двадцатку (хотя она понимала, что это был чересчур оптимистичный прогноз).

Счет мистера Тиммонса в Национальном банке Олбани оказался прямо-таки золотой жилой: восемьсот долларов. Когда пленник достаточно проголодался, он с радостью подписал несколько чеков для обналичивания с пометкой «Командировочные расходы». Возможно, жена и детишки отчаянно нуждались в этих деньгах, ведь отец семейства не вернулся домой из поездки в Нью-Йорк, но миссис Эндерби запрещала себе даже думать об этом. Ей больше нравилось представлять, что у миссис Тиммонс есть богатые родители, имеющие собственный особняк в Олбани, щедрые маменька с папенькой прямиком со страниц романов Диккенса. Они не бросят в беде дочь и внуков, скажем, двух милых мальчишек – очаровательных сорванцов вроде Ганса и Фрица, братишек Катценьяммер.

– Слагго разбил у соседа окно и свалил все на Нэнси, – сказал мистер Эндерби, посмеиваясь. – Клянусь, по сравнению с ним Катценьяммеры – сущие ангелы!

– А какая у него ужасная кепка! – добавила миссис Эндерби.

Из шкафа донесся очередной удар, на удивление сильный для человека, который должен вот-вот умереть от голода. Но мистер Тиммонс был крупным мужчиной. Даже после изрядной дозы хлоралгидрата в бокале с вином он едва не поборол мистера Эндерби. Миссис Эндерби пришлось помочь мужу. Она уселась на грудь мистеру Тиммонсу и сидела, пока он не затих. Приличной женщине такое не подобает, но выбора у нее не было. В тот вечер окно,