Из леса на поверхность Стеклянной пустоши вышли себумские тяжелые системы, многорукие и многоногие.
– Что такое?
Киберинженер картинно вытянул руку и сказал:
– Мы перехватили управление, и теперь эти машины слушаются нас! Смотрите!
Многорукие гиганты построились в колонны и протопали маршем. Потом развернулись кругом, разошлись, исполнили неуклюжий вальс, раскачивая громадными корпусами.
– Ну, вы даете… – растерялся Кузьмичев. Не выдержал и захохотал: – Это надо же, а? Как же это вы умудрились?
– Да подумаешь, – заскромничал кибертехник. – Обычные тяжелые системы. Гемомеханические конечности, квазиживой двигатель…
– А что у них в этих… как их там… гамоме… гемоме… короче, в манипуляторах?
– А это молекулярные деструкторы, их еще называют распылителями – продолбят любую породу, просадят броню на счет «три»!
– Вот это уже ближе к теме. Молодцы! Уводите пока этих многоножек в лес. Так… Люди! Не стойте! Спускаемся в убежище и грузим пожитки. Что-то перебросим за горы, что-то оставим себе. Хорониться на базе станет опасно, когда прилетят крейсера. Под землей мы окажемся как в мышеловке, – себумам останется только завалить туннель, и с хомо будет покончено!
– И куда нам теперь? – спросили из толпы.
– В лес! Масс-уловители нас не различат, будут путать с деревьями. Инфравизоры тоже ничего не покажут – тутошние растения теплокровные, мы сольемся с фоном… Ну? Чего стоим? Кого ждем? Переверзев! Организуй своих, а то гражданские прокопаются до вечера!
Требовательно запищал коммуникатор, и Кузьмичев ответил:
– Да, слушаю!
– Это Алехин. Слушай новость – себумские крейсера финишировали!
Полковник почувствовал слабость.
– Ах, ты… А у нас еще ничего не готово!
– Все нормально, координатор. Себумам еще сутки добираться. Но рассчитывай лучше на десять – пятнадцать часов.
– Ага… Ладно, спасибо!
– Привет всем!
– Кто это? – поинтересовался Воронин, помогавший воспитателям удерживать группу детей в стабильном состоянии, из-за чего был потен.
– Алехин. Себумские крейсера на подходе, к утру будут здесь.
– Ох ты… Что же делать?
– А мы уже делаем. Не заметили?
Пренеприятнейшее известие всколыхнуло людей, но не испугало – страху натерпелись все с избытком, и в душах не оставалось места для новых переживаний. Работа продолжилась.
К вечеру аварийный бот сделал пять рейсов, мотаясь между базой квазимодов и базой лонгструмпов. На шестой рейс не хватило энергии, и «аварийка» села в лесу, став временным пристанищем для ста пятидесяти защитников Водана – именно столько бойцов числилось под командованием полковника Кузьмичева.
И опытных солдат, прошедших через «горячие точки», и ополченцев-неумех, толком не знавших, где у бластера дуло. Но старые кадры, выученные в ВДВ, скрепляли людей, как цементом, в нерушимый блок.
Боевой техники на такую команду хватало. Две «Шилки», танк высшей защиты с аннигилятором, ПМП, смонтированная в кузове песчаного танка. И три десятка многоруких машин, сжимавших в своих гемомеханических щупальцах граненые цилиндры распылителей. Рота. Войско.
Вот только хватит ли сил у этого войска, чтобы одолеть крейсер? Вот в чем вопрос…
2
Ночь прошла в последних приготовлениях. Кузьмичев исходил из того, что крейсера сядут поблизости от зоны ЧП, то есть около разбитых скаутов. А дальше видно будет…
Полковник примостился на мягком моховище, спиной опираясь о пористую, пульсирующую кору псевдобурака. Кора прогибалась и будто массировала спинные мышцы. Хорошо…
Неподалеку устроился Воронин, сгорбленный, встрепанный, с трехдневной седой щетиной. На коленях у него лежал бластер.
