– Подводя черту, скажем так – бояться следует истребителей и штурмовиков. Так?
– Точно!
– А теперь слушайте, – усмехнулся Кузьмичев, – какую я штуку придумал… Короче говоря, время собирать камни!
Весь день, до самого вечера, десантники и ополченцы стаскивали в кучу каменные глыбки, выстилавшие ложе лесного ручья. Их товарищи плели из луба прочные сетки и затаривали их камнями. Набив в каждую по полцентнера увесистых булыжников, сетку завязывали и загружали в ракетный катер.
Мысль полковника была проста: если истребитель или штурмовик в полете ударится о каменную стену, то дальше он не полетит – лом плохо держится в воздухе. А если рекомая стена сама упадет на космоатмосферник, стоящий на месте? Эффект будет тот же!
– А он поднимет столько? – засомневался Георгий, оценивая вес каменюк, заваливших полкабины.
– Поднимет! – уверенно сказал Аркадий.
– Тогда ты поведешь.
– Есть!
– А мы с Переверзевым переквалифицируемся в камнеметчиков… Так, ладно, полетели. Сашка!
– Иду!
Перебравшись через груду каменных «бомб», Кузьмичев с Переверзевым кое-как примостились у борта и хлопнули ладонь в ладонь.
– Аркаша, взлет!
– Так точно!
Ракетный катер взлетел на удивление легко, поднялся выше деревьев и заскользил над лесом. Небо было чистым, ни одной машины себум не было видно. Вот и Жженый каньон запетлял.
– Выше поднимайся! Надо нашим бомбочкам ускорение придать.
Аркаша повел катер вверх, а внизу открывалась Стеклянная пустошь, которую было бы вернее называть кратером. Множество себум ползало по останкам крейсера, но дела их были плохи. Мало того что сильнейшие сотрясения и удары привели к разрушениям, так еще и река залила половину искусственной кальдеры, затопила нижнюю половину звездолета полностью, а верхнюю – до середины.
Грунт все еще пучило, радиоактивные газы прорывались, и вода вскипала от мощных бурлений и выбросов.
– Купаются, жабы! – мстительно проговорил Переверзев. – Плавайте, плавайте… Чем скорее сдохнете, тем лучше!
А Кузьмичев высматривал аэродром. Вот он! На гладкой поверхности уцелевшей пустоши строгими рядами стояли истребители и штурмовики. Ракетные катера покоились в сторонке, их острые носы и хвосты были откинуты.
– Точно! – крикнул Кузьмин. – Потрошат катерки!
– Ладно. Зависнешь над истребителями!
– Понял.
– Открываем бомболюк… – бодро сказал Переверзев и глянул вниз с высоты. – Кучненько стоят! И ветра нет.
– Хватаем, – приказал Кузьмичев, – и кидаем.
Схватив сетку с камнями, они осторожно вывалили ее за кромку люка. Пухлая сетка понеслась вниз, медленно кувыркаясь в полете, и со всего размаху ударила по штурмовику, отламывая машине хвостовую часть вместе со стабилизаторами.
– Есть!
Вторая сетка грянулась неудачно – рядом с космоистребителем. Камни полетели во все стороны, задевая стойку шасси. Боевая машина перекосилась.
– А, ч-черт… Хватаем!
Третий заряд добил перекошенный истребитель, угодил по выпуклости кабины и проломил ее, сокрушая и пульт, и «дуршлаг» сиденья.
– Ага!
Внизу забегали себумы. Одни бросались к машинам, другие старались избежать попаданий. Четвертая сетка разбила нос штурмовику. Пятая накрыла группу себум, убивая и калеча все негуманоидное в радиусе десяти метров.
Шестая, седьмая, восьмая…
Сбросив двенадцатую сетку, Кузьмичев выдохнул:
– Все! Сваливаем!
– Хорошо еще, – сказал Переверзев одышливо, – у них ПВО нету!
В это время небо прочертили лучи лазеров, и Аркадий сам постарался избежать попаданий. Бросая машину зигзагом, он повел ее к лесу. Следом стартовала группа истребителей, изредка постреливая – берегли энергию.
– Давай к морю! – крикнул Кузьмичев. – Тут нас не пропустят!
