Лядов был очень рад и горд, когда старший сержант сам вышел на него и предложил свои услуги. Помполит еще на Земле досконально изучил личные дела каждого из добровольцев. Ни к кому особых претензий не было. Кроме Склярова.
Года два назад прапорщика Склярова поймали на торговле армейским имуществом. Прапор тогда сумел отбрехаться, и даже остался в рядах, но в звании его понизили. Лядов имел полное право отказать старшему сержанту в приеме на службу в секретный проект, но что-то ему подсказало тогда все- таки подписать направление. Может, то было наитие? Вот и пригодился тот зигзаг по линии работы с кадрами…
Это был давнишний и безотказный метод – выискивать в человеке гнильцу, червоточину и разрабатывать ее. Жаден человек? Купим с потрохами! Глуп, но падок на лесть? Похвалим к месту! К власти склонен? Продвинем! Так и расставляются фигуры на доске, и начинается игра…
Скляров хмыкнул озадаченно.
– Да какой с меня генерал? – сказал он. – Нам бы в прапоры…
– Товарищ не понима-ает… – ласково протянул Лядов. – Мы, товарищ Скляров, на переломе истории находимся, как тогда, в семнадцатом. Было такое – царя скидывали, Временное правительство пинками сгоняли – и работяги министрами делались, а рядовые в маршалы выходили! Так и сейчас. Ты, товарищ Скляров, нужен нам, нашему великому делу, и быть тебе первым генералом на Водане, вот мое слово!
– Ну, и мы за ценой не постоим! – повеселел старший сержант и понизил голос. – Короче. Я так порядок смен составил, что вечером все мои будут на месте, а кузьмичевские – на охоте. Мы мигом баньку законопатим и, когда те приедут, поведем их париться…
Скляров изложил свой план, и Комиссия по Чрезвычайному Положению единогласно его приняла.
– Расходимся по одному, – приглушенно сказал Лядов.
БМД вернулись в четвертом часу и привезли неплохую добычу – шесть мешков корнеплодов картоплянии и пять подобрахиевых шкур. Намерзшись и набегавшись, десантники слезали с брони и разминались.
– А к-как насчет б-баньки? – весело спросил Арнаутов. Он стоял, красный и распаренный, изображая на лице счастье от свидания с парной.
– Неужто готова? – воскликнул Переверзев.
– А как же! – засиял предместкома. – П-протопили как надо. Зах-ходите, заходите!
Обрадованные десантники повалили в баню.
Ухая и стеная, они по-быстрому разоблачились в предбаннике, побросали «калашниковы» в угол и с хохотом протиснулись в мыльню.
Горячая вода! Пару сколько! О-о!
Счастливо гогоча, десантура намыливалась, терла друг другу широкие спины, парилась, переползая с полка на полок, а в предбаннике втихомолку орудовали их однополчане, «верные режиму», деловито собирая оружие.
Вошел механик-водитель Рудак и спросил негромко:
– Все стволы изъяли?
– Так точно! – вытянулся рядовой Маляев.
– Выводи! – механик-водитель небрежно указал подбородком на дверь.
– А… Кузьмичев? – прошептал рядовой.
– Не мандражируй, – усмехнулся Рудак, – разберутся с Кузьмичевым.
Маляев успокоенно заулыбался и ударом ноги распахнул дверь.
– Выходь, чистюли! – заорал он. – Вытираться будем!
Загоготав, рядовые Хаецкий, Кислый и Липов отошли к выходу и вскинули автоматы.
– Эт-то что еще за хрень? – высказался голый Переверзев, переступив порог предбанника.
– Это революция! – отважно сказал Маляев и повел дулом в сторону. – Одеваться и выходить по одному! Быстро!
– А если не послушаюсь? – сощурился Шурик.
– Прикончу на месте! – зашипел Маляев. – Быстро, я сказал!
– Ах вы, шкурки продажные! – выговорил Переверзев и шагнул к одежде. – Ла-адно…
Вымытых и одетых десантников вывели по одному и заперли в дровяном сарае, приковав каждого к отдельному крюку, вбитому в стену. А чтобы узники не замерзли к утру, посередине сарая поставили буржуйку, сделанную из бочки.
Дверь за тюремщиком закрылась, и Переверзев сказал:
– Влипли мы, ребята… Расслабились, и вот – греемся у печки…
Глава 9
Длинный чулок
