посмотрела на него и сделала инъекцию.
– Идемте дальше, – скомандовала врачиня, – поможете мне нести контейнер. Только осторожно – там роботоинструменты, кардиоусилители и прочее, оно все такое хрупкое…
– Я буду осторожен. Кстати, какой сейчас год на дворе?
– А вы что… А-а… 2225-й.
– Понятненько…
До полудня они обошли весь лагерь, последнему инъекцию сделали Переверзеву – «афганца» болезнь свалила прямо на посту.
– Его надо поместить в медбокс, – озаботилась Лида, – он долго находился на сырой земле!
– Совсем я охилел, командир, – сипел десантник, погружаясь в кокон экспедиционного медбокса. – Хочу встать – и никак! Все, думаю, отвоевался…
– Не ссы, – подбодрил его Георгий, – прорвемся!
– Так точно! – ощерился Переверзев.
А Кузьмичев вдруг испытал удивительное ощущение здоровья и бодрости. Словно душная пелена спала с него, а то, липкое и неприятное, что застило глаза, смылось чистой водой.
Стали сбредаться и остальные его товарищи. Подошла Алла, закутанная в одеяло. Приплелась Наташа.
– Я вас видела во сне, – сообщила она Кузьмичеву.
– Нет, – ухмыльнулся Георгий, – это было наяву.
Мальцева покраснела и мило улыбнулась. Подгребли ученые – охавшая Элла Наумовна, кряхтевший Гоцман, вздыхавший Воронин. Приплелись «автоматчики-захватчики». Все рассаживались вокруг старого кострища, рядом с Кузьмичевым и Переверзевым, но смотрели на одну Лиду. Смотрели без улыбок, испытующе, как судьи. Врачиня не знала, куда деваться. Ее выручил полковник – раздал всем присутствующим продуктовые наборы, позаимствованные на базе лонгструмпов.
– Горячего нет, – бодро сказал он, – закусим сухпайком!
– Что это? – удивилась Лида. – Субмолекулярное сжатие?
– Уж не знаю, сжатие или расширение… Это нам в наследство передали, от внеземной цивилизации. Я ту расу назвал лонгструмпами…
Врачиня подозрительно посмотрела на Кузьмичева. Нет, этот странный предок не шутил. Что-то запищало в нагрудном кармане куртки у Лиды, и она поспешно вытащила короткий блестящий стержень, поднесла его к уху.
Писклявый мужской голос что-то вещал, судя по выговору, нечто важное и официальное. Брови врачини сперва поднялись «домиками», потом нахмурились. А тут и голос пропал.
– Вам звонили? – спокойно поинтересовался Кузьмичев.
– Н-нет… Это общий вызов. Планетарный координатор Вильгельм ван Гроот объявил блокирование данного сектора освоения… с последующей точечной биозачисткой.
– А по-русски если? – пробурчал Переверзев.
– Будет облава. На вас!
– Это я уже видел, – ухмыльнулся старший сержант. – В кино. Сначала: «Хенде хох, ферфлюхт партизанен! Шнелле, шнелле, русиш швайн!», а потом: «Гитлер – капут!» Это мы уже проходили. Надо будет – повторим пройденное!
Глава 4
Повторение пройденного
– А что значит «биозачистка»? – поинтересовался Кузьмичев. – И почему она точечная?
– Вся область от Космограда до гор на западе, – рассеяла тьму его невежества Лида, – до океана на юге, до пустыни на востоке и севере подверглась десять лет назад локальному терраформированию, прежде всего – биозачистке. Тогда здесь были уничтожены десятки видов животных, опасных для человека.
– А я-то думаю, – протянул Виштальский, – и чего это ни одного знакомого чудика не видать? А их, оказывается, вывели… Как клопов.
– Не перебивай, капитан, – сказал Георгий, – это дурной тон.
– Пардон муа, мадмуазель…
«Мадмуазель» продолжила, странно поглядывая на «автоматчиков-захватчиков»:
