Раньше, чем я успел что-либо предпринять, он схватил Элен, приставил пистолет к ее голове, а второй навел на нас:
– Кэрроллы передают вам привет.
8
Обстановка в доме, до сих бывшая докучливой, мгновенно стала напряженной. Элен всхлипнула. Кожа на ее виске, куда упиралось дуло пистолета, побелела. Элен умоляюще смотрела на Жака. Тот напоминал сжатую пружину. Чувствовалось, он готов броситься на Раддока, убить негодяя и освободить жену. И в то же время Жак сознавал: малейшее необдуманное действие с его стороны, и Раддок застрелит Элен.
– Может, вы соизволите мне объяснить, кто такие эти Кэрроллы? – спросил я.
– Одно лондонское семейство, – ответил Раддок, кося одним глазом в сторону Жака, лицо которого было искажено гневом. – Поначалу они намеревались оказать влияние на французскую ветвь ордена тамплиеров. Но Элиза расстроила их замыслы, убив их единственную дочь. И дальнейшие действия Кэрроллов отчасти были продиктованы личной местью.
Естественно, они сделали то, что сделали бы любые любящие отец и мать, имеющие кучу денег и располагающие обширной сетью наемных убийц. Они начали мстить. Не только Элизе, но и ее, так сказать, защитнику. Представляю, какую щедрую сумму они мне отвалят за эти письма. Нужно лишь умело поторговаться.
– Элиза была права, – сказал Уэзеролл, рассуждая сам с собой. – Она никогда не верила, что во?роны пытались убить ее мать.
– Права, – почти с грустью подхватил Раддок.
Казалось, он сожалел, что Элизы нет с нами и она не может порадоваться своей правоте. Я тоже сожалел, что ее нет рядом. Я бы с наслаждением посмотрел, как она разрывает Раддока на кусочки.
– Тогда ваш спектакль окончен, – сказал я Раддоку. – Вы не хуже нас знаете, что вам не удастся убить мистера Уэзеролла и выскользнуть отсюда живым.
– А это мы еще посмотрим, – возразил он. – Пока что откройте дверь и отойдите от нее.
Я не двигался с места, пока он не бросил на меня предостерегающий взгляд. Дуло пистолета еще сильнее уперлось в висок Элен, заставив ее вскрикнуть от боли. Тогда я открыл дверь и отошел на несколько шагов.
– Могу предложить вам сделку, – заявил Раддок.
Развернув Элен, он стал двигаться к черному прямоугольнику дверного проема.
В лице Жака ничего не изменилось. То же напряжение, то же желание броситься на Раддока. Уэзеролл был взбешен, но о чем-то сосредоточенно думал. Я лишь ждал и наблюдал. Пальцы правой руки согнулись, готовые нажать пружину скрытого клинка.
– Его жизнь в обмен на жизнь этой девчонки, – продолжал Раддок, указывая на мистера Уэзеролла. – Вы беспрепятственно позволите мне его убить, а я отпущу девчонку, когда буду в безопасности.
Лицо Уэзеролла сделалось мрачнее тучи. Ярость накатывала на него волнами.
– Я скорее сам лишу себя жизни, чем позволю вам прикоснуться ко мне.
– Это ваш выбор. Когда я буду уходить отсюда, ваш труп уже должен лежать на полу, иначе девчонка умрет.
– А что с ней будет, если мы примем ваши условия? – спросил я.
– Останется жить, – пожал плечами Раддок. – Я заберу ее с собой и, когда удостоверюсь, что мне ничего не угрожает и вы не попытались меня перехитрить, отпущу.
– Откуда нам знать, что вы ее не убьете? – задал я новый вопрос.
– С какой стати мне ее убивать?
– Мистер Уэзеролл, нам ни в коем случае нельзя позволять ему увозить Элен. Мы не…
– Погодите, месье Дориан, – перебил он меня. – Я хочу услышать это от Раддока. Я хочу услышать ложь из его уст, поскольку ему нужна не только моя жизнь. Верно, Раддок? Вы намеревались убить не только покровителя Элизы, но и ее горничную. Вы отнюдь не собирались отпускать Элен живой.
Плечи Раддока вздымались и опускались. Его дыхание становилось все тяжелее. Он чувствовал, что его возможности неотвратимо сужаются.
– Я не уеду отсюда с пустыми руками, – заявил он. – Так что у вас будет повод, чтобы снова выследить меня и убить.
– А какой еще выбор есть у вас? Либо здесь будет несколько трупов, один из которых – ваш, либо вы скроетесь и проведете остаток жизни, сознавая свою обреченность.
– Я забираю письма, – наконец объявил он. – Передайте мне письма, и я отпущу девчонку, когда буду в безопасности.
– Элен вы не заберете, – сказал я. – Можете брать письма, но Элен и шагу не ступит за порог хижины.
Не знаю, понял ли он всю горькую иронию момента. Если бы он не увязался за мной, а ждал в Версале, я бы привез ему эти письма.
– Вы ведь не дадите мне уйти, – неуверенно пробормотал Раддок. – Как только я ее отпущу, вы погонитесь за мной.
– Не погонюсь, – возразил я. – Слово чести. Можете забирать письма и катиться отсюда.
Раддок задумался.
