Регент предлагал Авиле проникнуть в собор через восточный служебный вход, но он решил перелезть через забор. У восточного входа он заметил скрытый наряд полиции.
И тут Лэнгдон взволнованно заговорил. Глаза его горели, пистолет в руках дрожал.
– Ты сказал, что Эдмонд Кирш убил твою жену и ребенка. Это ложь. Эдмонд не убийца.
Страшную правду про Кирша Авила узнал всего неделю назад. Ему позвонил Регент.
– Наш папа просит вас устранить знаменитого футуролога Эдмонда Кирша, – сказал Регент. – В распоряжении его святейшества много преданных людей, но он считает, что эту миссию следует возложить именно на вас.
– Почему именно на меня? – спросил Авила.
– Адмирал, – тихо произнес Регент, – мне больно говорить об этом, но террористическую атаку в соборе, в результате которой погибла ваша семья, организовал Эдмонд Кирш.
Авила поначалу не поверил. Он не мог понять, зачем знаменитому айтишнику понадобилось взрывать церковь.
– Адмирал, вы человек военный, – объяснил Регент, – и вам лучше других известно, что на самом деле людей убивают не молодые солдатики, которые ведут огонь во время сражений. Они всего лишь пешки в большой игре, которую ведут правительства, генералы, религиозные лидеры – словом, те, кто или купил солдат, или убедил их, что игра стоит свеч.
Авила не мог не признать правоту Регента.
– Те же законы работают и в мире террора, – продолжал Регент. – Самые опасные террористы – не те, что взрывают бомбы. Куда опаснее их вожди: они сеют ненависть в отчаявшихся массах и вербуют воинов, которые совершают акты насилия. Достаточно одного фанатика, чтобы посеять хаос в мире. Разжечь в неокрепших умах нетерпимость, агрессивный национализм, ненависть.
И вновь Авила должен был согласиться.
– Террористические атаки против христиан, – говорил Регент, – ширятся по всему миру. И новые нападения – уже не часть какого-то стратегического плана. Это спонтанные действия одиноких волков, по собственной воле решивших откликнуться на призыв пойти войной на Христа. – Регент выдержал паузу. – И среди тех, кто призывает к этой войне, воинствующий атеист Эдмонд Кирш.
А вот с этим Авила никак не мог согласиться. Несмотря на то что Кирш развернул настоящую кампанию против религии в Испании, он никогда не призывал убивать христиан.
– Не спешите делать выводы, – сказал Регент. – Выслушайте до конца. – Он тяжело вздохнул. – Об этом никто не знает, но теракт, в результате которого погибли члены вашей семьи, был направлен против… пальмарианской церкви.
Авила задумался, но все равно ничего не мог понять – кафедральный собор Севильи не имел никакого отношения к пальмарианам.
– В то утро, – сообщил Регент, – в соборе находились четыре выдающихся деятеля пальмарианской церкви. Они вели работу с паствой. Именно они и были целью теракта. Одного вы знаете – это Марко. Трое других погибли.
Перед мысленным взором Авилы встал образ его инструктора-физиотерапевта Марко, который в результате этого взрыва потерял ногу.
– Наши враги сильны и коварны, – напомнил Регент. – Они не могут пробраться в собор в Эль-Пальмар-де-Троя, но они смогли проследить за нашими миссионерами и взорвать их в Севилье. Мне очень жаль, адмирал. Однако эта трагедия – лишь одна из причин, почему мы пришли к вам. Пальмариане чувствуют вину за то, что ваша семья стала невинной жертвой в войне, которую ведут против нас.
– Но кто ведет эту войну? – спросил Авила. У него все это не укладывалось в голове.
– Посмотрите вашу электронную почту, – ответил Регент.
Авила обнаружил в своем электронном ящике целый пакет конфиденциальных документов, свидетельствующих о том, что против пальмарианской церкви уже больше десяти лет ведется жестокая война. Война, включающая судебные иски, угрозы, граничащие с шантажом, и огромные пожертвования антипальмарианским «наблюдательным» структурам вроде «Поддержки Пальмар-де-Троя» и «Ирландского диалога».
Но самое удивительное, что война против пальмарианской церкви направлялась и велась, судя по всему, одним человеком – футурологом Эдмондом Киршем.
Авила был совершенно сбит с толку. Почему Кирш так ополчился именно на пальмариан?
Регент ответил, что никто из приверженцев их церкви – включая самого папу – понятия не имеет, почему Кирш так ненавидит пальмариан. Известно только, что один из самых богатых и влиятельных людей мира не успокоится, пока не уничтожит пальмарианскую церковь.
Регент обратил внимание Авилы на последний документ – копию письма, которое пальмариане получили от «севильского террориста». В первых же строках он называет себя «учеником Кирша». Авиле этого было достаточно. Он в гневе сжал кулаки.
Регент объяснил, почему пальмариане не публиковали эти документы. В последнее время СМИ – по большей части стараниями Кирша – были агрессивно
