Происхождение

спрашивают, верю ли я в Бога.

– И что вы отвечаете?

– Правду. Я говорю, что для меня ответ на вопрос о Боге кроется в понимании разницы между кодом и упорядоченной структурой.

Амбра вопросительно взглянула на него:

– Боюсь, я не уловила связи.

– Коды и упорядоченные структуры радикально отличаются друг от друга, – объяснил Лэнгдон. – Увы, множество людей подменяют одно понятие другим. В моей области науки чрезвычайно важно понимать их фундаментальное различие.

– И в чем же оно?

Лэнгдон остановился и повернулся к ней.

– Упорядоченная структура – это любая повторяющаяся последовательность. В природе их полным-полно – например, спиральное семя подсолнечника, шестигранные пчелиные соты, круги, расходящиеся по воде… ну и так далее.

– Ясно. А коды?

– Коды – дело особое. – Лэнгдон немного повысил голос. – По определению, они должны нести информацию. Они не просто формируют упорядоченную последовательность – они сообщают информацию, содержат в себе смысл. Примеры кодов – письмена, ноты, математические уравнения, компьютерные языки, даже такие простые символы, как распятие. Все они передают смысл или информацию… в отличие от семени подсолнечника.

Амбра уловила идею, но не могла понять, как это все связано с Богом.

– Есть еще одно различие между кодом и упорядоченной структурой, – продолжил Лэнгдон. – Коды не появляются в природе сами собой. Ноты не растут на деревьях, символы не рисуют сами себя на песке. Коды сознательно создаются чьим-то разумом.

Амбра кивнула.

– Получается, за кодом всегда стоит его разумный создатель?

– Именно. Коды не возникают самостоятельно, их создают.

Амбра долго смотрела на Лэнгдона, потом спросила:

– А ДНК?

Тонкая профессорская усмешка тронула его губы.

– В точку, – сказал он. – Генетический код. В том-то и парадокс.

Амбра заволновалась. Очевидно, что генетический код несет в себе информацию – специальные инструкции для построения организмов. Если следовать логике Лэнгдона, вывод может быть только один…

– Вы считаете, что ДНК создал разум! – воскликнула Амбра.

Лэнгдон шутливо вытянул руку вперед, словно защищаясь.

– Эй, полегче, леди! Вы ступаете на опасную территорию. Вот что я хочу сказать. С самого детства я интуитивно ощущал, что за Вселенной стоит сознание. Я видел точность математики, достоверность физики, симметрию космоса… и всегда у меня возникало ощущение, что передо мной не сухая наука, а чьи-то живые следы… тень некоей великой силы, постичь которую мы не в состоянии.

Амбра слушала как зачарованная.

– Вот бы все думали так, – сказала она наконец. – Слишком уж много вокруг борьбы с Богом. Хотя у каждого своя правда.

– Да. Именно поэтому Эдмонд надеялся, что однажды нас всех объединит наука. Он говорил так: «Если бы мы все поклонялись гравитации, не было бы разногласий по вопросу, куда и зачем она притягивает».

Каблуком Лэнгдон начертил что-то на гравии разделяющей их дорожки.

– Верно или неверно?

Заинтригованная Амбра опустила голову и уставилась на уравнение с римскими цифрами.

I+XI=X

Один плюс одиннадцать равно десяти?

– Неверно! – мгновенно ответила она.

– А можете представить ситуацию, когда это окажется верным?

Амбра помотала головой:

– Нет. Невозможно!

Лэнгдон подался вперед, мягко взял ее за запястье и перевел на свою сторону дорожки. Амбра посмотрела вниз и увидела цифры так, как их видел Лэнгдон.

То же самое уравнение, только перевернутое.

X=IX+I

Она ошеломленно смотрела на профессора.