Гидеон провернул ключ в замке и распахнул дверь. Я затаила дыхание, не смея надеяться. Однако в комнату вошла не Элизабет. В тусклом свете свечи возникло совсем другое, хотя и знакомое лицо. Вернее, два лица.
– На этот раз Лукреция и Флоренция позаботятся о тебе получше, – произнес Гидеон. – Они мне обещали, верно, девочки?
Близняшки закивали с такими тошнотворными жеманными улыбочками, в которых явно отражалась смесь страха, благоговения и преданности.
– Отправлюсь по делам, – сообщил мне Гидеон, а затем, вручив ключ Лукреции, взял со стола шляпу и вновь надел ее. – До скорого.
И он ушел, а я осталась сидеть на полу, обнимая ноющие ребра, наедине с ядовитыми сестричками и без малейшего представления о том, что же мне делать.
Миссис Тиммс решила, что должна лично вернуть мое доброе здравие. Она постоянно суетилась и мельтешила, возвращаясь с очередными подносами еды, пока я не начала сходить от этого всего с ума, хотя, конечно, понимала, что миссис Тиммс хочет как лучше. Когда я спросила Эразмуса, как же он объясняет свои странные исчезновения и долгое отсутствие, он улыбнулся и рассказал, что и мистер, и миссис Тиммс тоже времяходы! Мне было сложно сопоставить эту пожилую, слегка комичную пару с рискованным и полным приключений хождением во времени. Очевидно, они десятилетиями успешно занимались своим ремеслом, а затем наконец удалились от дел – завели себе небольшую гостиницу и стали поддерживать Эразмуса как в роли времяхода, так и в роли искусного мастера переплетного дела и коллекционера антикварных книг.
Я уже пыталась позвать Теган или почуять ее присутствие, но не ощутила ни следа и как могла отгоняла мрачные мысли. Все же мне удалось мельком уловить Гидеона. А каким бы Гидеон ни был, он явно не безалаберный и не безрассудный – наверняка сделал все возможное, чтобы Теган пережила переход.
С утра я взяла шляпку, которой меня снабдила миссис Тиммс, и спустилась из гостиной на первый этаж. Там находились две комнаты: кухня в задней части дома, с дверью в кухню миссис Тиммс, и магазин. Последний был скорее выставочным залом для прекрасных книг Эразмуса и некоторых его самых тонких и умелых работ. Они лежали в стеклянных шкафчиках и в полукруглом окне-витрине. В магазине располагалась высокая стойка с запертым денежным ящиком и учетным журналом для заказов. Продавца не было, однако стоило двери открыться, по всему дому разносился звон большого медного колокольчика. Он и выдал мое намерение выйти из дома. Со второго этажа тут же примчался Эразмус.
– Куда вы собрались?
– Подышать свежим воздухом.
– Шатаясь по улицам, вы ее не найдете. Мы вроде бы уже выяснили это вчера.
– Я не могу сидеть взаперти, как больная курица. Со мной все в полном порядке. Я должна хоть что-то сделать!
– Вы весь город исходить собираетесь? Сколько дней, недель, месяцев вам понадобится, чтобы пройти по каждому камешку брусчатки?
– Так у меня будет больше возможности найти этот след, что-нибудь почуять…
– Если вы каким-то чудом пойдете в верном направлении. – Эразмус шагнул ближе. – Элизабет, ваши знания о Гидеоне, о том, как он мыслит и что заставляет его удерживать Теган – вот что поможет нам их найти.
– Я устала ломать голову. Понятия не имею, зачем ему Теган, почему он притащил ее сюда. Раньше я думала, что понимаю, но теперь – нет.
– Гидеон наверняка ждет, что вы начнете его искать. Вы скрыли собственное присутствие? – Увидев мое выражение лица, Эразмус продолжил: – Нет, как я и думал.
– Может, это единственный путь – проявить себя, чтобы Гидеон сам ко мне вышел.
– Элизабет, вы подвергаете себя страшной опасности. Он уже пытался от вас избавиться и с радостью выдал людям Кромвеля, чтобы те вас повесили…
Не дав Эразмусу договорить, я развернулась и вышла за дверь.
– Вернусь до темноты.
Стоял яркий день, совершенно не подходящий моему настроению. Сквозь выстроившиеся вдоль широкой улицы подстриженные деревья падали лучи солнца. Здесь располагалась аристократическая часть Лондона с изящными, раскрашенным в пастельные тона георгианскими домиками по обе стороны дороги. Здешние магазины торговали лишь тем, что могли себе позволить горожане с определенным достатком – швейная мастерская, ателье, шляпный магазин и тот, где продаются только зеркала, аптека и пекарня. В других зданиях в основном обитали люди. Улица изгибалась, уводя к соблазнительно цветущей зелени, и я уже вскоре прошла сквозь железные ворота в поблескивающей черной ограде и шагнула на поросшую травой тропинку парка. Как хорошо было наконец подышать свежим воздухом, да и в этой части города он был достаточно чистым. Пусть тяжелые юбки викторианского платья и мешали, я все же поднялась на вершину холма Примроуз, откуда открывался великолепный вид на Лондон. Передо мной лежал весь город, и знакомые места, высветленные ярким солнцем, тут же бросались в глаза. Я быстро нашла среди плотно выстроенных домиков и более величественных построек собор Святого Павла, затем и новенькую крышу Вестминстерского дворца. И все это огибали темные воды старушки Темзы с точечками лодок, широких барж и грузовых судов, медленно входящих в порты. Я глубоко вздохнула, вновь обретая силы благодаря прекрасному виду и возможности побыть под открытым небом. Затем я на мгновение закрыла глаза и прислушалась, стараясь уловить что-нибудь от Теган. Тишина. Вместо этого я ощутила, что за мной следят. Я помнила, о чем предупреждал Эразмус, однако чужое присутствие не казалось зловредным. И, открыв глаза, я увидела перед собой девочку. Она жила
