совсем не так, как в прошлый раз, и стояла одна, что само по себе удивляло, однако я совершенно точно смотрела на гадкую близняшку из прислуги Гидеона. Она явно следила за магазином. Должно быть, ее послали за мной шпионить, а значит – Гидеон рядом, и он знает, что в Бэткоме я не погибла. Выходит, Гидеон настолько беспокоился, что отправил ко мне свою приспешницу – мысль странным образом радовала, однако меня тревожило, что мы потеряли возможный элемент неожиданности. Близняшка заметила, что я на нее уставилась, и тут же поспешила прочь. Я рванула за ней, расталкивая мешающих людей и вызывая в свой адрес ругательства и проклятия. Лишь бы не упустить девчонку! Однако она невероятно шустро перебирала ногами, а я еле бежала из-за тяжелых юбок. Расстояние между нами все увеличивалось, и я испугалась, что близняшка улизнет.
– Держи ее! – крикнула я, тыча в нее пальцем на бегу. – Держите девчонку!
Никто не обращал внимания, люди разве что убирались с моей дороги.
– Стой, воровка! Держи воровку!
А эта фраза вызвала разительную перемену. Теперь все жаждали мне помочь. Из дверей тут же вывалился пекарь, однако девица от него увернулась. Два молодых человека преградили ей путь, но она метнулась в сторону. Наконец пожилой чистильщик обуви сумел выставить ногу так, чтобы девица споткнулась и рухнула на мостовую. К тому времени, как я к ней добралась, два прохожих уже вздернули близняшку в вертикальное положение. Люди тяжко трудились, чтобы не умереть от голода, и бережно хранили спасающие их крохи. Таким образом, высшие слои общества презирали воров за факт кражи, а бедняки – потому, что воры брали то, что они сами себе не могли позволить. Девицу держали крепко.
– Я не воровка! – заявила она, едва не брызгая слюной от возмущения с искаженным от ярости лицом. Однако затем она сообразила, что такое поведение ей не поможет, и вмиг преобразилась, чуть ли не падая в обморок на одного из держащих ее мужчин. – Ах! – жалостливо всхлипнула она. – Я ничего такого не сделала, а эта женщина за мной погналась.
К толпе подошел пекарь.
– Если ты ничего не сделала, то зачем убегала?
– Тот, кому нечего скрывать, бежать не будет, – согласилась женщина в замысловатой шляпке.
– Я испугалась! Эта женщина помешанная. Бормотала странные слова, когда я прошла мимо, бессмысленные фразы. А когда она за мной погналась, я была в ужасе. Я же совсем одна…
– Если она воровка, – поинтересовался пекарь, – то что она украла?
Я лихорадочно соображала, что же у близняшки может быть ценного. Ни ожерелья, ни колец я не увидела, да и денег у нее могло не оказаться.
– Мою серебряную брошь, – сказала я. – С воротника. Девица ее стащила и рванула прочь.
– И где она теперь? – спросила женщина в шляпе.
– Нет у меня никакой броши, – заявила близняшка. – Ни в руках, ни в карманах, видите? – Она вывернула карманы платья, а затем продемонстрировала зрителям раскрытые ладони. – Я не заслужила такого бессердечного обвинения.
– Должно быть, девчонка выкинула брошь, – предположила я, зная, что несуществующий предмет никто не найдет, – когда поняла, что ее поймают. Ее следует отвести домой, к родителю или опекуну. Должен же кто-то за нее ответить.
Я надеялась, что произойдет чудо и окружающие со мной согласятся, а девчонке придется отвести меня к своему хозяину.
– Клянусь, я не виновата, – со слезами повторила близняшка, – а эта незнакомка пытается вас всех обмануть. Кто знает, что ей надо… что за человек станет бормотать чужеземные слова перед несчастной девушкой? Кто-нибудь здесь знает эту женщину?
Гидеон выбирал своих маленьких приспешниц мудро. Этой хватило ума догадаться, что здесь я чужая и мне будет сложно объяснить, как я здесь оказалась. Поведение небольшой толпы начало постепенно меняться. Мужчина уже скорее не держал близняшку, а поддерживал. Люди шагнули ближе к обличающей меня страдалице, которой уже кто-то протягивал платочек, чтобы она вытерла слезы. С каждым мгновением я все больше упускала контроль над ситуацией и призвала на помощь заклинание, чтобы ослабить и отвлечь девицу. Выражение ее лица тут же изменилось – она ощутила мои попытки и старалась им сопротивляться. Я усилила нажим до боли, от чего девица взвизгнула. Я надеялась заставить ее показать свою истинную природу. Если бы она начала рычать и плеваться, если она накинулась бы на меня со всей своей ядовитой силой… ну, мы бы увидели, как тогда на нее взглянули бы добрые жители Примроуз-хилла.
К несчастью, у девицы оказалось куда больше выдержки, чем я ожидала. И, возможно, даже на расстоянии, Гидеон еще как-то защищал. Так или иначе, ей удалось выстоять против моего заклинания.
– Отпустите девчонку, – сказал кто-то в толпе.
– Вы, мэм, должно быть, ошиблись, – добродушно, но твердо произнесла дама в большой шляпе. – Наверняка вы просто где-то обронили свою брошь, а заметили только сейчас.
– Переполох из-за ничего, – заключил пекарь, возвращаясь к себе.
Люди потихоньку разбредались. Близняшка же решила довести дело до конца.
– Прошу, – прижалась она к самому красивому из стоящих рядом мужчин, – соблаговолите проводить меня домой. Признаюсь, мне тревожно оставаться одной.
