осколки нацеливаются на Дилана. Он силится оттолкнуть верстак, но у него ничего не получается. Неста начинает выкрикивать неразборчивые слова заклинания – она уверена: час мщения пробил. Тильда, крича, вскакивает на ноги и, промчавшись по студии, бросается между смертоносными осколками и Диланом в тот самый миг, когда Неста с ужасающим воплем швыряет их в его сторону.
Тильда действует инстинктивно: у нее нет времени на размышление. Бросаясь между Диланом и острыми стеклами, она высоко поднимает руку, на которую надета гривна, и закрывает глаза, ясно и четко представив себе то, чего она желает. То, о чем молится. Внезапно наступает мертвая тишина. Тильда открывает глаза. Смертоносные осколки остановились в воздухе и теперь висят в нескольких сантиметрах от ее лица, шеи, сердца. Она трепещет при мысли, что их удерживает только сила ее воли.
Охваченная яростью, Неста камнем бросается вниз и кружится, выкрикивая новые заклинания и проклятия. Стекло начинает медленно двигаться, дрожа и подергиваясь, словно собираясь с силами перед новым броском.
– Тильда, уходи! Ради бога, беги! – кричит Дилан.
Она не может ответить. Она не смеет даже покачать головой. Ей требуется неимоверное усилие воли, чтобы сдержать магию Несты. Тильда боится в любую секунду не выдержать и проиграть бой. Она уже чувствует, как ее силы убывают. Видит, как осколки начинают двигаться.
Но едва подумав, что ей суждено проиграть и что они с Диланом погибнут от сломанной призрачной руки этой безумной ведьмы, она вспоминает об Аванк. На полу, завернутая в смоченный водой миткаль[4], стоит скульптура, над которой Тильда работала с тех пор, как первый раз надела гривну на запястье и ей явилось чудище из озера. Она решается снова закрыть глаза. На нее обрушивается лавина образов, но Тильда не обращает внимания ни на них, ни на какофонию из звона и пронзительных криков ведьмы, которая желает ей и Дилану смерти. Тильда призывает Аванк. Мысленно она просит ее прийти и помочь ей.
Она открывает глаза. Осколки стекла подрагивают в воздухе. Неста все еще рвет и мечет; ее грозная сила, полная ненависти и злобы, заставляет их висеть в воздухе. Слева от Тильды глиняная фигурка, слепленная ее руками, начинает двигаться под своим сырым покровом. Ошеломленная, Тильда осмеливается перенести часть внимания и воли на свое творение. Миткаль шевелится – то, что скрывалось под ним, оживает, извиваясь и потягиваясь, и наполняется волшебством. Мгновение – и оно вырывается из-под куска сырой ткани и взвивается в воздух.
– Господи! – вскрикивает Дилан.
– Да! – ликует Тильда. – Да!
Неста перестает выкрикивать заклятия и поворачивается, чтобы посмотреть на удивительное создание, которое теперь кружится вокруг ее головы. Когда ведьма узнает его, она снова принимается кричать, но на сей раз уже не от ярости, а от страха.
Дилан силится высвободиться из-под верстака.
– Что это такое?
– Это Аванк! – Теперь Тильда улыбается, однако продолжает держать руку с гривной высоко поднятой и не решается сдвинуться с места, сдерживая смертоносное стекло.
Глиняная фигура озерного чудища, на создание которой Тильда потратила много часов, – точное изображение Аванк. Аванк, которая спасла ее в озере. Она еще не покрыта глазурью и не обожжена, и ее цвет – это цвет темной, красноватой глины; так окрашиваются воды озера, когда их взбалтывает шторм и со дна понимается муть. Но даже в незаконченном виде она великолепна. Оживившее Аванк волшебство придает ей свечение, и она кажется чудесной и в то же время опасной; ее глаза горят, оскаленные зубы сверкают, тело полно силы. Она вьется вокруг Несты, пикирует, кусает, словно плавая в воздухе. Ее гибкая шея извивается, длинный хвост колотит ведьму. Та исполнена такого ужаса, что помышляет лишь об одном – как спастись от этого символа озерных колдуний, хранительницы древней магии, существа, которое ей завещали страшиться всю жизнь, существа, обладающего большей силой, чем сила, переданная ей предками. Неста продолжает кружиться и выкрикивать заклятия, наполовину превратившись в черное, как кровоподтек, облако злобы, но аватар Аванк не дает ей улизнуть. Осколки стекла, больше не контролируемые ведьмой, со звоном падают на пол.
Тильда не знает, как долго ожившая копия Аванк будет отвлекать ведьму. Осторожно, медленно, незаметно она засовывает левую руку в карман. От боли в сломанных пальцах она вздрагивает, но, несмотря на подступающую тошноту, Тильда заставляет себя достать глиняный флакон. Задыхаясь, чувствуя, как от боли и усилия вспотела спина, она поднимает флакон и большим пальцем поддевает пробку, вскрикивая от острой боли в искалеченной руке.
Тильда делает глубокий медленный вдох, лучезарно улыбается и кричит:
– Эй, ты! Попробуй сразиться с той, которая сильнее тебя! – Неста перестает кружиться и злобно смотрит на нее, пытаясь определить, отчего противница так радуется. Не переставая улыбаться, Тильда продолжает: – Сирен передает тебе привет! – И выплескивает на призрачную ведьму содержимое флакона.
Количество синей жидкости кажется Тильде недостаточным, слишком безобидным, чтобы одолеть такую ярость и силу. Однако они с Диланом в
