наверное.
– Давай, Оскар, выкладывай. Глядя мне прямо в глаза, он произносит:
– Моего отца наказали… ты и так знаешь за что. Он украл лоскут кожи.
Оскар снова умолкает, потирая ладонью лоб. Так и есть. Я знаю каждое слово, которое будет сказано, прежде чем оно прозвучит, и сердце моё замирает от ужаса.
– Та кожа, которую он украл… он украл кожу твоего отца.
Глава двадцать вторая
– Папа, расскажи мне историю, – упрашивала я когда-то. – Расскажи про тебя и маму.
Мама конечно же возражала:
– Хватит, Леора. Ты столько раз это слушала! Но папа улыбался и, лукаво подмигнув, начинал рассказ:
– Леора, ты слышала о любви с первого взгляда? Ты слышала о принце, который отдаёт своё сердце прекрасной деве, едва увидав её? Ты слышала волшебные сказки и легенды о долгой счастливой жизни после свадьбы?
Я только кивала, восторженно глядя на папу. – Так вот, в нашей истории не было ничего подобного, – отвечал папа, а мама прятала улыбку.
Они встретились, когда папа переехал в Сейнтстоун. В то время профессия чтеца была очень уважаемой. Это сейчас к маме приходят дети, потерявшие родителей, и просят отыскать семейные тайны в книгах покойных родственников. Или ревнивцы желают прочесть об изменах возлюбленных. Много лет назад мама работала по контракту на правительство, в её обязанности входило чтение всех переселенцев. Мама выясняла, можно ли им верить, достойны ли они стать новыми гражданами города и получить работу. Она составляла отчёты о знаках, рекомендовала, где и кем стоит работать новым гражданам.
Семейное предание гласит, что мама пришла на чтение папиных знаков в здание мэрии. Папа уже ждал назначенной встречи с чтецом в специальной «голой» комнате. Мама рассказывала, что это была самая обыкновенная встреча. Увидев и записав всё необходимое, она рекомендовала зачислить папу обрядчиком, и всё. Но папина версия событий существенно отличалась.
Папа рассказывал, что мама вошла с кипой бумаг в руках, серьёзная и нелюдимая. Ни разу не взглянула ему в лицо, осматривала только рисунки и знаки на теле, не отвечала на папины вопросы и замечания. Мама – истинный профессионал своего дела – не обращала внимания на папины улыбки и лишь читала его знаки, время от времени записывая что-то в блокнот. Потом она попросила папу повернуться, чтобы прочесть знаки на его спине, и в следующее мгновение папа услышал безудержный смех. Мама хохотала и не могла остановиться. По её щекам лились слёзы, она закрывала рот ладонями, но всё смеялась и смеялась. В конце концов в дверь постучали с вопросом, всё ли в порядке. Вошёл другой чтец и, бросив взгляд на папу, умчался прочь, чтобы вернуться через несколько минут с парой трусов, грозно выговаривая папе:
– Незачем раздеваться догола! Как вам такое в голову взбрело?
Вскоре мама успокоилась и продолжила работу, извинившись за неприлично громкий смех.
Слушая окончание папиной истории, мама обычно согласно кивала и улыбалась. В тот первый день они подружились, а вскоре полюбили друг друга и спустя год, вопреки неодобрению маминых родителей, поженились.
Повзрослев, я как-то вспомнила эту историю и подумала, сгорая со стыда, что слушать подобные рассказы о собственных родителях не очень-го прилично. С тех пор я больше не просила рассказать, как встретились мои родители. Сейчас я отдала бы что угодно, лишь бы услышать эту семейную сагу, лишь бы услышать папин голос.
Проснувшись на следующее утро и возвращаясь мыслями к встрече с Оскаром, не могу решить, не приснился ли мне тот разговор в беспокойном сне. Уж лучше бы приснился!
Дрожа от утреннего холода, спускаюсь в пижаме на кухню. Мама опередила меня или не ложилась вовсе. Конечно, она всё знала с самого начала. Когда я рассказала ей вчера о Конноре Дрю, она расплакалась. Впервые за эти дни мне приоткрылась толика маминых сомнений, словно треснул её панцирь неколебимой веры в успех.
