летающий сом – это уже что-то из области детских сказок. Вероятнее всего, рыбаки увидели мутировавшую, с удлиненной шеей птицу, но неверно оценили до нее расстояние, вот и получился дракон. У страха, как известно, глаза велики.
Кардан был почти стопроцентно уверен в этой своей версии. Правда, она всё равно не давала ответа на вопрос: на чем или на ком всё же улетел в Устюг Цапл? Впрочем, как подумал Кардан, ответ мог оказаться до смешного простым. Некто Степан (абсолютно бескрылый), имея лодку, согласился отвезти парня в Устюг, сказав ему при этом что-нибудь вроде: «Долетим, как на крыльях». А Мария это случайно услышала и интерпретировала по-своему, по- бабски. Скорее всего, именно так всё и было. В любом случае Калачев, когда вернется, расскажет. Тем не менее, не помешало бы еще раз выслушать тех рыбаков, что видели «дракона». А если что – отправить еще раз на разведку. Лучше, как говорится, перебдеть.
Марию Кардан, как та ни просилась, назад в Усов Починок не отпустил. Он подозревал, предчувствовал, что эта женщина ему еще пригодится в будущем, так что куда спокойнее и надежней было иметь ее под рукой. Он распорядился найти для Марии пустующее приличное жилье и приказал, чтобы один человек из охраны был постоянно при ней. Саму женщину он успокоил тем, что клятвенно заверил: всё, сказанное Цаплом, правда, и с дочерью они обязательно встретятся.
На следующий день вернулся один из разведчиков – Андрей Егоров, такой же молодой, как и Цапл, парень. Еще через день пришли Игорь Морозов и Николай Шиндер. Максима Шохирева, последнего из отправленной пятерки, не считая Сергея Калачева, Кардан так и не дождался – сгинул где-то в диких лесах, бедолага.
Но и того, что рассказали эти трое, вдобавок к тому, что поведала ранее Мария, оказалось вполне достаточно, чтобы хозяин города монстров представлял сложившуюся ситуацию.
Итак, как уже было известно ранее, Устюгом правили двое – Святая и Дед Мороз. Руководимые Святой храмовники жили в подземельях, поскольку не переносили радиационного излучения, так что на поверхности могли находиться только в защитных костюмах и противогазах, которых одновременно на всех, по мнению Кардана, вряд ли могло хватить, что являлось для его планов жирным плюсом. Минусом же было то, что у храмовников имелось огнестрельное оружие, хотя оставалась надежда, что его тоже не хватало на всех, да и запас патронов наверняка не поражал воображения.
Что касается морозовцев, то картина наблюдалась почти полностью противоположная. Во-первых, они не боялись радиации (поголовно, как и лузяне, являясь мутантами) и, соответственно, жили на поверхности без применения какой-либо специальной защиты. Это было и хорошо, и плохо. Плохо – потому что находились с лузянами в равных условиях. Хорошо – в общем-то, тоже поэтому. Они были такими же – мутантами, уродами, монстрами. И они ненавидели Святую и храмовников. А это значит, что с ними можно будет попытаться договориться; объединиться хотя бы для общей борьбы с храмовниками, а уже потом, победив, разбираться между собой.
Во-вторых – и это, безусловно, радовало, – у морозовцев практически не было огнестрельного оружия. То есть, если придется воевать только с ними – силы будут равными. А в случае, если ему, Кардану, удастся значительно усилить свое войско местными деревенскими и околоустюгскими «дикими» мутантами, то перевес и вовсе может оказаться на его стороне. Плюс – боевой настрой и руководство. Уж своих-то бойцов он настроит, как полагается! А для морозовцев нападение будет неожиданным. Да и, если верить слухам, их предводитель Дед Мороз – как и полагал Кардан – никакой не злобный волшебник, превращающий людей в лед, а вообще ни рыба ни мясо. По одним данным – старый, больной пердун, неспособный самостоятельно сходить на горшок, по другим – какой-то бывший докторишко, тоже больной, вроде как даже слепой, хромой и безрукий.
Так что, говоря откровенно, больше Кардана беспокоила всё-таки Святая, но он надеялся, что справится и с ней, особенно если Цапл оправдает надежды.
Что же касалось усиления собственного войска, то разведчики доложили: «дикие» мутанты практически поголовно ненавидят устюжан – особенно храмовников и Святую; натерпелись страха от карателей. Впрочем, к морозовцам они тоже особой любви не питали – те безжалостно вышвыривали из города любого «дикого», осмелившегося прийти с просьбой принять его к ним. И еще хорошо, если просто вышвыривали – могли «под настроение» и поиздеваться, замучивали, бывало, и до смерти. Так что «покорять Устюг» вместе с лузянами, по прикидкам Кардана, согласятся многие.
Наступил октябрь – тянуть с объявлением своего плана было нельзя. Но и бездумно спешить Кардану ох как не хотелось! Ведь отменять потом свое решение означало бы – разочаровать обнадеженных людей, потерять их доверие, свой авторитет. Это всё равно, что объявить: «Простите, я не справился, выбирайте другого вожака». Нет, этого Кардан бы не вынес – проткнул бы себе сердце стальным жалом.
Ждать возвращения Цапла было чересчур рискованно – парень мог или не вернуться совсем, или прийти слишком поздно. А из других неизвестных пока факторов оставалось лишь количество согласных поддержать выступление на Устюг жителей окрестных деревень. Возможно, Авдей не успел еще собрать все данные, но, по прикидкам Кардана, процентов семьдесят информации у того уже должно было иметься. Пусть даже пятьдесят – для создания среднестатистической картины этого вполне хватало. Так что предводитель лузян собрался съездить в Матвеевскую, а заодно отвезти туда кое-что – к нему в голову совсем недавно пришла замечательная идея, для воплощения которой он пару дней назад отдал подчиненным приказ собирать по городу автомобильные покрышки – все, которые смогут найти.
Теперь же он велел запрячь шесть подвод – на большее не хватало здоровых лошадей, но и этого было достаточно – и загрузить их под завязку покрышками.
Когда подъезжали к Матвеевской, их встретили настороженные, обеспокоенные сельчане – опять с вилами и косами в руках. Кардан
