Долгий путь к маленькой сердитой планете

Маркус кивнул.

– Береги себя, сын.

Он помахал рукой. Изображение исчезло. Пиксели вернулись в проектор.

Некоторое время Корбин сидел, слушая пульсирующее гудение чанов с водорослями. Затем он взял со стола скриб, открыл программу-журнал и быстро добавил запись:

«25 октября. По-прежнему мой день рождения».

– Ты сегодня какой-то задумчивый, – заметила Лови.

– Вот как? – удивился Дженкс.

– Да, – сказала Лови. – У тебя складка на лбу, которая появляется, когда что-то тебя беспокоит.

Дженкс потер лоб.

– А я и не подозревал, что меня так легко прочитать.

– Это может сделать далеко не каждый.

Вздохнув, Дженкс прислонился к стене и достал из кармана жестянку с красным тростником.

– Это все история с Корбином.

– А, – сказала Лови. – Наверное, все еще не оправились от потрясения. Корбин плохо спит. По вечерам он засиживается допоздна, просматривая свои личные файлы. В основном свои детские фотографии.

– Пожалуйста, не говори мне об этом, – проворчал Дженкс, набивая трубку. – Ты же знаешь, я не люблю подсматривать.

– А ты и не подсматриваешь, – рассмеялась Лови. – Этим занимаюсь я. А ты только сплетничаешь.

– О, ну хорошо. – Дженкс раскурил трубку, всасывая воздух через тлеющие листья. От дыма, заполнившего его легкие, у него поникли плечи. – Бедняга Корбин! Не могу себе представить, каково оказаться в такой передряге. – Повернув голову, он прижался ухом к переборке. – Это так потрескивает твой маршрутизатор третичных синапсов?

– Дай-ка я проверю… Нет, он работает нормально.

– Гм. Мне не нравится этот звук. – Повернувшись к переборке лицом, Дженкс открыл крышку панели доступа и пробежал взглядом по паутине мигающих печатных плат внутри. – Да, смотри, вот здесь. Шунт износился.

– Оставь это на утро, Дженкс. Замена шунта потребует несколько часов, а ты и так работал весь день.

– Ладно, – нахмурился Дженкс, – но ты разбудишь меня, если столкнешься с провалами в памяти.

– Все будет в порядке, – решительно заявила Лови. – Сама я ничего не чувствую.

Дженкс закрыл панель.

– Не думаю, что ты беспокоишься из-за Корбина, – снова заговорила Лови.

– Нет?

– Нет.

– Тогда из-за чего?

– Не знаю, но мне хотелось бы услышать это от тебя.

Вздохнув, Дженкс выпустил струйку дыма. Крошечные рабочие светильники над головой бросали лучи света сквозь клубящиеся облачка.

– У меня из головы не выходит твой набор для тела.

Лови помолчала.

– Тут есть какая-то проблема, но ты мне ничего не говоришь.

– Нет, – сказал Дженкс, – вынимая трубку изо рта. – Никакой проблемы нет. Сделка абсолютно законная, насколько это только может быть на черном рынке. Даже цена справедливая, учитывая все обстоятельства.

– Тогда что же тебя беспокоит?

– Папаша Корбина. Наверное, этот тип потратил целое состояние, чтобы клонировать себя. Каким-то образом ему удалось проделать все настолько тайно, что об этом не знал не только сам Корбин, но и служители закона. И так продолжалось десятилетия! Корбин запросто может сойти за настоящего человека. У него все в порядке. Никаких модификаций, никаких усовершенствований. Черт возьми, даже доктор Шеф ничего не замечал до тех пор, пока не стал специально искать именно это. И тем не менее…

– И тем не менее Корбина все равно поймали.

– Точно. Прорва денег, тщательное планирование, и в результате бедолага сидит за решеткой, а Корбина лишили гражданства. После того, как эти долбаные квелинцы отметелили его по полной. – Дженкс выпрямился. – Послушай, мы с самого начала понимали, что набор для тела – это очень рискованно. Но, наверное, я на самом деле не сознавал в полной мере, что это означает. Я хочу сказать, да, я понимал, что тюрьма – это полная задница, но я рассчитывал на то, что, если закон схватит меня за задницу, я просто отправлюсь с тобой на Сверчок или какую-нибудь другую